было не догнать.
Фергюс подбежал первым. Девушка сидела на тротуаре, еще оглушенная, и лихорадочно рылась в рюкзаке. Он увидел в ее руке маленький аэрозольный баллончик и отпрянул, заслонив лицо руками, мало ли, вдруг у нее какая-нибудь пакость для самозащиты, с перцем или слезоточивым газом.
Но вместо того чтобы направить баллончик на него, девушка поднесла его ко рту и глубоко вдохнула, зажмурившись.
Он слегка потряс ее за плечо. Еще крепче сжав в руке лямку рюкзака, она съежилась и отшатнулась.
– Не, да ты чё? – возмутился Фергюс, недовольный, что его причислили к ворам. – У нее чердак поехал! – пожаловался он, повернувшись к Элиоту и призывая его в свидетели.
– Она в шоке, Фергюс, – объяснил тот, – ты ее напугал.
Он присел рядом с девушкой. У нее была смуглая, золотистая кожа. Ореховые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, скорее удивленные, чем испуганные, смотрели на него так пристально, что он угадывал свое отражение в черных зрачках.
– Всё хорошо, тебе ничего не грозит, – сказал он как мог мягко. – Мы не бандиты.
Девушка быстро провела рукой по волосам, и от этого простого жеста сердце Элиота понеслось вскачь по незнакомым тропам. Она выпрямилась. Он протянул руку, чтобы помочь ей встать.
– Спасибо, – пробормотала Сэм.
От вентолина стало легче, она немного отдышалась.
– Эти сукины дети свистнули твой мобильник, – констатировал Фергюс, указав подбородком на угол, за которым скрылись грабители.
Сэм кивнула. Тот, который заговорил, был повыше, лет двадцати, с квадратной челюстью, насаженной на длинную шею, и гнусавым голосом. На нем были ботинки на толстой подошве, узкие джинсы, куртка-бомбер и вязаная шапочка, натянутая до ушей.
– Ты Фергюс, если я правильно поняла, – сказала она, попытавшись улыбнуться. – А ты?
От неожиданности Элиот едва смог пробормотать свое имя. У него был вид милого мальчика, изо всех сил старающегося выглядеть крутым. Его лицо могло разом просиять под россыпью веснушек, а живой взгляд придавал особую прелесть робкому выражению.
Снег вокруг сыпал не переставая. Прохожих было мало, шины на мостовой странно поскрипывали, а двое мальчишек походили скорее на фашистиков из крайне правых, чем на ангелов-хранителей, однако именно они ее спасли.
Элиот откашлялся.
– А ты… можно узнать, как тебя зовут?
– Сэм.
Она отвернулась, будто искала какую-то точку вдали, и добавила как бы самой себе:
– Мне надо пойти в полицию.
Фергюс шмыгнул носом и повел плечами.
– Зачем? Они были в капюшонах, а в такой снег на камеры наблюдения рассчитывать не приходится. Никто не найдет этих подонков. А ты тоже хороша, разгуливаешь со смартфоном за восемь сотен и даже не смотришь, куда идешь.
– Я должна предупредить родителей, и надо заблокировать мой телефон.
– Держи, – Элиот протянул ей свой, – позвони им.
– Они… Они не отсюда.
– О, Элиот, – рассмеялся Фергюс, – мисс – принцесса из дальних