провокации, которая отлично срабатывала на сокурсниках, занятых подсчетами вслух.
И тут же вспомнила, что молчание – золото, привычка – вторая натура, а любопытство губит кошек… и некоторых неумных женщин. По тому, как лицо воина снова приобрело вид каменной маски, по тому, как он подобрался и вмиг превратился в напрягшегося хищника, я поняла, что сделала что-то не то. Вернее, что-то очень, очень не то! И поскольку этим «не тем» было единственное сказанное мной слово, мысли тут же уцепились за него, и я обмерла – я сказала это на родном языке. Бежать было бессмысленно, поэтому оставалось только опустить глаза в пол и ждать неминуемой кары.
– Командир, – крикнул воин и крепко, до боли, сжал мое запястье, – ты мне нужен.
Светлоголовый вынырнул откуда-то внезапно, цепко скользнул взглядом по моему лицу, причем я поняла, что узнал, вопросительно повернулся к воину.
– Джеф? Проблемы?
Значит, командир – Сайгон? Тот, у которого мои вещи? Надо запомнить.
Парнишка мотнул головой в мою сторону. Светлоголовый снова повернулся ко мне.
– Соня, что-то случилось?
Решив не сознаваться до последнего, жалобно пискнула:
– Не знаю. Руку… больно. – И скосила глаза на собственное запястье, захваченное в плен железными пальцами.
И хоть я не слышала ни звука, но что-то происходило сейчас над моей головой, я это нутром чуяла, поэтому глаза решила не поднимать. Запястье мгновенно оказалось на свободе, меня вежливо подтолкнули к остальным девушкам, а командир Сайгон ушел сам, уводя за собой Джефа и крикнув в темноту коридора за моей спиной просьбу неведомому Мисту «подстраховать здесь».
Мистом оказался еще один воин, чуть старше меня, но назвать его «парнем», как Джефа, у меня не повернулся бы язык. «Гарем», как я окрестила наш женский коллектив за однотипную одежду и непрерывную стрельбу глазами в сторону воинов, издал при виде него слаженный вздох, я лишь пожала плечами и призналась себе, что ничего не понимаю в канонах керимской красоты. На мой взгляд, он был ничем не лучше всех остальных, разве что чуть более дружелюбен: как у него это удавалось с той же бесстрастной миной на лице, я понять не могла.
Мист весьма ловко разделил нас на три группы по семь человек: в первую попали четыре совсем юные девочки, которым на первый взгляд было около шестнадцати, и три девушки постарше, но с тем же обиженно-детским выражением на лице. Я вздохнула – чужой мир, чужие правила, на Сайдоре вон и в четырнадцать могли замуж выдать, и менять этот пункт законодательства в угоду Звездному Союзу Сайдора не стала. Девушки постарше составили вторую семерку, в третью же собрали тех, кто был старше остальных. И все равно в нашей компании оказался обиженно надувший губы «младенчик». Я досадливо отвернулась и наткнулась на взгляд той самой керимки в изумрудно-зеленом камизе, что вышла во двор прямо передо мной.
– Соня, – кивнула я ей.
– Мия, – кивнула она мне в ответ, – боишься?
– Нет, –