тело подвергалось «воинствующей терапии» – так он назвал про себя все эти манипуляции. Его изучали целым и по частям на разном оборудовании, измеряли всё, что только возможно различными приборами, пичкали препаратами, повышающими мотивацию и общий тонус организма. От последних у Ронина кружилась голова, цвета казались более насыщенными, еда более вкусной, а люди более милыми. Он прошёл курс расслабляющего спа, сенсорной депривации, цветотерапии, кинезиостимуляции и ещё каких-то процедур, о смысле и назначении которых можно было только догадываться. Вдобавок ко всему за ним везде и всюду таскался личный помощник.
Сначала это напрягало. За последние полгода, что андроид стоял выключенным, мужчина совсем отвык от его вездесущего преследования. Но уже к концу второй недели Ронин почти перестал его замечать. Хорошо, что робот теперь уже намного реже вмешивался в повседневные дела, а вопросы задавал только по делу. «Видимо, ему тоже сделали апгрейд», – решил Ронин. Аллилуйя! Он не собирался изливать душу железяке.
– Зря вы так, господин Ульрих, – качал головой доктор Амадей, – здесь все хотят вам помочь. Ваш робот имеет доступ ко всем исследованиям в области психологии почти за три столетия, а также к записям всех психосессий с момента внедрения помощников в нашу жизнь. Это миллионы, миллиарды взаимодействий! Только представьте: вся эта мощь призвана, чтобы служить вам. Делать вашу жизнь лучше, спокойнее, радостнее. Пользуйтесь этим!
Наверное, это было правильно, нужно и рационально. Человечество так много пережило, что заслужило спокойствия и уверенности. Всё так. Но Ронин почему-то так не мог.
На самом деле ему всё же хотелось поговорить. Но не со своим роботом, а с Фреей. Модели её серии постоянно встречались в стенах Центра, но больше с ним никто из них не заговаривал. Похоже, он был не самым нуждающимся в их заботе пациентом. Ронин наблюдал за ними издалека. Все роботессы этой серии немного отличались друг от друга по цвету волос, глаз либо чертами идеальных лиц, скроенных по закону золотого сечения. Они мило болтали со своими подопечными, смеялись, корчили рожицы. А Ронин всё пытался понять, как он к ним относится. Явно не так, как к остальным. Но почему?
Он посмотрел на своего андроида, замершего у входа в столовую Центра помощи на специальной платформе для подзарядки. Рядом с ним стояло ещё несколько роботов, ожидающих своих подопечных. Время обеда заканчивалось, в столовой оставалось немного посетителей. Ронин отложил приборы. Может быть, дать ему наконец-то имя? После стольких лет как-то глупо будет. Да и что это изменит? Он отпил воды из стакана. Сделать ему полный апгрейд? Так, чтобы он стал максимально похожим на человека, на ту же Фрею. А это что изменит? Человеком ему всё равно не стать. Это всего лишь обман, суррогат отношений. Ронин тряхнул головой и встал. Захотелось прогуляться.
После нескольких кругов по саду, он сел на скамейку. Здание Центра помощи населению с высоты птичьего полёта имело геометрию квадрата – замкнутого периметра с открытым пространством внутри. В этом большом внутреннем дворе и располагался сад. Здесь росли дикие яблони. «Должно быть, здесь