до стеклянных вещиц, кометами прожигающими мой ночной небосвод, один шаг.
Или пара фраз.
Или так: мне не нужных фраз.
Я спускаюсь по лестнице на нижний уровень, пропуская средний, рельсовый. К чему мне общественный транспорт, если моя малышка ждет меня внизу? Медленно и слегка нервно качая серебром бортов на волнах. Ночной воздух дарит мне влажный поцелуй тумана. И я принимаю его открытым ртом.
Без языка, конечно.
Стальная дверь многоэтажки с щелчком доводчика запирается за моей спиной, отрезая кусок хорошо пропитанного тортика и оставляя его хрен-бы-я-помнил на каком этаже.
Если бы вы хотя бы на миг могли представить, с каким удовольствием я иду по пирсу, в своих штанах военного образца, в распахнутой рубахе – вы подавились бы от зависти.
Или поперхнулись.
Но глаза бы закатили – точно!
На раскладке причала нет ни одного свободного места. Оно и понятно. Добропорядочные граждане с вечера давят бока в своих постельках, а недобропорядочные вряд ли заявятся ранее полудня. Сейчас я, оседлав свою малышку, упорхну в туман, освободив местечко для припозднившегося счастливчика.
Моя отзывчивая малышка, зажатая между монстрами отечественного производства: синюшным Бомбарди и приторно-сливочным Бэйти, сладко угукает мне в ответ на активированный сигнал био-чипа. НБИЧ – хотя лично я, как и большинство, называю его БИЧ. Полная модификация как у всех: нейро-биологический иммунно-моделирующий чип. Я с ним родился. Как все около человеческие виды последние полторы сотни лет.
Поначалу биологически совместимый симбиот внедрялся в височную область по желанию. И представлялся как панацея не только от бед (регенерация, стойкая иммунная модуляция), но и неограниченная по байтам кладезь информации. Такой вот коммуникатор, в который встроены дополнительные опции по продлению жизни.
Короче, был выбор. Внедрять или не внедрять – решай сам.
Ага. До первого разделения материнского чипа во время беременности. И настало новое время, от которого и пришлось танцевать – и вообще не те танцы, которым тебя учили с детства. Человечество, внезапно лишенное выбора, сделало попытку откатиться к истокам, но было поздно. Даже инкубационный способ выращивания детей в донорских яйцеклетках не дал результатов: дети рождались с БИЧ. И это уже, увы, был не чип (хотя название так и закрепилось). Встроенный в ДНК алгоритм существования, изъять который можно было только с жизнью.
А что? Нет выбора? Некоторые вздохнули с облегчением – да и хрен с ним.
Меньшинство выходило на баррикады – пытались донести до масс идею о том, что БИЧ – не наш прогресс. Что мы давно уже идем не своим путем. И войн с инопланетянами не потребовалось: теперь каждый из нас рожден с постоянным доступом к Мозгу нашей сдавшейся на милость победителя шлюшки-планеты.
Толку, как от всех разговоров – ноль.
В крайнем случае, выстрел с голову – чем тебе не выбор?
Я отношусь к БИЧ как всё мое поколение. Никак. Он есть. Как часть меня, часть мира.
С