я правда не могу здесь торчать и болтать с тобой. Давай договоримся так: в эту пятницу в десять зайдешь ко мне, я познакомлю тебя с парой друзей, и мы поговорим. Идет?
–Прекрасно. Но до пятницы еще много чего может случиться. Может быть, ты сейчас расскажешь то интересное, что тогда собиралась? – Ей хотелось настоять.
–Ладно, – сказала Вида после небольшой паузы.
Она подошла совсем близко и положила руку на плечо Валери.
–Видишь вон того? – Она показала на парня, который стоял у фонаря. – Да, в кожаной куртке.
Валери кивнула.
–Если заглянуть ему под капот, можно найти там кое-что интересное.
Валери раздраженно дернула рукой, и Вида отошла.
–Шутка. Расслабься. Лучше утри слезы бедняге Генри, – Вида повернулась и направилась в город.
–Может быть, это сделаешь ты? – крикнула Валери ей вслед.
Вида резко остановилась и обернулась. На этот раз она смотрела на Валери, как на надоевшую букашку, какого-то недобитого комара.
–Так… – Она медленно выдохнула. –Если еще раз мне придется из-за тебя останавливаться, до дома ты целой не доберешься – огребешь по полной программе. Это ясно?
–Ясно, – сжав зубы, сказала подчиненная участница разговора.
Валери еще минуту постояла на том же месте, обдумывая ситуацию. Эти двое считали, что полностью себя обезопасили, взяв с нее слово, что она никому не скажет, как они преспокойно передавали порошок в общественном месте, вообще не прячась. Думали, что круто законспирировались, чтобы просто и весело обмануть закон. Они смотрели на нее, разговаривали с ней, отвечали на вопросы, брали ее сигареты, но ни один их них не поинтересовался, что она – человек, который полгода назад уехал из Линдо, не оставив там ничего, кроме нескольких жалких книжонок, – везла в своем непомерно большом и закрытом на кодовый замок чемодане. А везла она вовсе не книги.
Глава 4
Праздник для «своих»
Не успела она войти, как звук, похожий на выстрел, прогремел на весь дом – это пробка от шампанского ударила в потолок. Громадная хрустальная люстра слегка покачивалась, и восторженные крики находившихся в зале людей, казалось, все больше приводили ее в движение. Бьющий все рекорды громкости смех отражался от стен, пестрыми бабочками кружился по залу, переполненному кричащими людьми, кажущимися маленькими рыбами в огромной накрепко закрытой банке, которую взбалтывала чья-то огромная рука.
Кто-то опустошал бутылку вина, стоя на оконной раме, кто-то судорожно хватал канапе с блестящих подносов, кто-то пытался забыться в танце, кто-то медленно сползал по стене на пол, из бокала проливая на себя остатки алкоголя. Люди были не в себе.
На входе Валери чуть не сбила компания еле державшихся на ногах девушек. Они прошли мимо, смеясь и балансируя на шпильках, – по воздуху разлился аромат духов, смешанный с терпким сигаретным дымом. Их смех отражался в каждом зеркале, журчал в каждом бокале, становился таким громким, что сотрясал стены, поднимался тяжелыми басами от пола и спускался с потолка легкими нитями крутящейся вихрем