укрываются под землей и избегают открытого боя. Их травили как крыс.
И тут я увидел, как степной горизонт затянуло чем-то похожим на дым… Шестьсот второй насторожился, выглянул в окно и сказал:
– Идут. Сейчас будет бойня.
Степь как будто ожила. Послышался шум моторов, нарастающий с каждой минутой. Я понял – по степи шли «Гронды». Несущиеся как вихрь, тяжелые, черные, суровые машины шли на штурм.
Город вскрикнул. С ужасающим треском и звоном разметая осколки стекол, бетона и арматуры, первые истребители ворвались на его улицы. Рухнули первые здания… Загорелись синим огнем трубы, из которых хлестал газ. Повалились столбы с искрящимися проводами. Квартал превратился в муравейник. «Гронды» пробирались в развалинах, ища выход, чтобы встать в выгодную позицию и нанести новый удар…
После войны их перестали выпускать.
Из угла комнаты вышел бритый парень с громадным шрамом во всю голову.
– Вот и ты. Я ждал тебя. Ты триста шестой. Погоди, я сейчас.
Он отошел к столу у выхода и начал копаться в нем. Я заметил, что стою рядом с рацией военного образца – значит первый механик не врал.
– Вы служили в автомобильных войсках? – спросил я, неловко чувствуя себя из-за повисшей паузы.
– Нет. Я был в пехоте. Матиуш был моим командиром. Я из тех немногих, которых он увел под землю.
– Что мне нужно делать?
– Твоя задача – найти Иоганна. Я пытаюсь найти тебе карту… Правда, не знаю, куда ее сунул… Ага, вот… Нет, это не она. В общем так, я понятия не имею, где его искать. Но тебе надо взять… ага, нашел! Тебе надо будет взять книжку у электрика. Там что-то о работе подстанций на этот месяц. Пройдешь по мосту над тоннелем, спустишься по лестнице, там будет канализационный коллектор. И где-то там – еще одна лестница, выводит наверх, в будку. Там он и сидит, электрик. Вот тебе карта подземелий. Все круги здесь есть. Особо ей не доверяй – вернее будет все искать самому. В общем, ладно, давай, иди, у меня еще много работы. Видишь – дверь в углу? Это выход в тоннель. Мост увидишь сам.
Странно все это.
4
Со скрипом захлопнулась дверь у меня за спиной, и я очутился в полной темноте. Я замер и, припав ухом к двери, прислушался. Но в мастерской царила тишина. Затем оттуда раздались удары молота и какой-то грохот, а потом все стихло.
Я обернулся. Впереди тусклым прямоугольником обозначилась еще одна дверь, из-за которой доносился равномерный и сильный шум – такой бывает в вентиляционных шахтах.
Я открыл ее, и в мой узкий коридор ворвался горячий и горький ветер, разметавший мои волосы и заставивший меня закашляться. Шум стал сильнее.
Передо мной открылась картина подземного автомобильного тоннеля. Здесь одна из магистральных городских трасс уходила под поверхность земли и несла свои железные потоки, зажатая черными стенами каменной кладки.
Машины, сливающиеся в желтую светящуюся полосу, с бешеной скоростью проносились внизу. Десятки железных змей – дорожных полос – шипели и