– одна из лучших дипломатических служб в ХХ веке.
По ельцинской Конституции сведена до минимума роль парламента в осуществлении внешней политики. Ныне сделана ставка на личную дипломатию главы государства и главы МИД. Такая дипломатия эффектна, но никак не может заменить слаженную работу государственной внешнеполитической системы. А такая система по существу разрушена. Совет безопасности и МИД РФ не справляются с координацией работы государственных органов. Линия МИД зачастую вызывает отторжение других участников внешнеполитической деятельности. Говорить об их слаженной работе не приходится. Разрушены механизмы внешнеполитической информации и пропаганды. Россия даже не может толком объяснить миру суть конфликта в Чечне.
Решения по внешнеполитическим вопросам принимаются в Кремле келейно, узкой группой должностных лиц, практически неподотчетных обществу. Они принимаются без глубокой проработки с точки зрения интересов России и отражают зачастую противоречивые интересы конкурирующих групп в окружении президента РФ. Преданность государственным интересам подменяется лояльностью лично главе государства. А это не одно и то же.
Конечно, состав лиц, персонифицирующих внешнюю политику России, меняется. На смену обанкротившемуся А. Козыреву главой МИД РФ был назначен Е. Примаков. Затем этот пост перешел к И. Иванову, работавшему первым заместителем и у А. Козырева и у Е. Примакова. Смена лиц создает впечатление динамики. Но основная ориентация внешней политики РФ после 1991 года сохраняется. Да и ключевые фигуры «козыревской команды» уверенно сохраняют свои позиции в МИДе, как сохраняется и линия на вывоз капитала, инфляционное ограбление народа, дальнейшую приватизацию промышленности.
Либеральная концепция экономики, унаследованная В. Путиным у его предшественника (вместе с ведущими членами экономической команды), ведет к краху промышленности и сельского хозяйства, к развалу вооруженных сил (под предлогом того, что страна якобы не может их содержать). Это резко ослабляет возможность проведения самостоятельной линии на международной арене, подтверждая самую тесную связь между внутренней и внешней политикой.
Разговоры о «прагматизме» и «приоритете национальных интересов» как об основах новой философии внешней политики являются по сути дела ширмой, призванной замаскировать сохранение прозападной ориентации внешней политики России. Никакой «приоритет национальных интересов» не помешал правящей группировке России сначала «сдать» Западу Югославию – нашего единственного стратегического союзника в Восточной Европе, а затем и дать согласие на похищение лидера этой страны по заказу натовского «трибунала» в Гааге. «Прагматизм» же начал проявляться в том, что высшее государственное руководство начало заниматься откровенным лоббированием внешнеэкономических интересов отдельных олигархических групп.
Социальная опора нынешней внешней политики
В