сложены дырявые маты, оставшиеся со времен царя Гороха, или какие там еще цари были. Сергей сбросил один мат на пол и повернулся к Нике:
– Раздевайся.
– Рехнулся? – опешила Ника.
– Не хочешь, не надо, – сказал Сергей. – Тогда уходи.
– А если останусь?
– Раздевайся, – повторил он, пожимая плечами, мол, и так все ясно.
Она взялась за футболку. Он стоял и ждал. Она стащила футболку. Груди качнулись, как мячики. Сергей положил на них ладони.
– Сюда никто не войдет? – спросила Ника, оглянувшись на неплотно прикрытую дверь.
– Не знаю, – ответил он. – Не должны.
– Запереться нельзя?
– Ключа нет.
Ника медлила, кусая губы. Сергей взял у нее футболку и бросил на кипу матов. Присел и спустил с Ники спортивные шортики.
– Ногу подними, – велел он.
Она безропотно подчинилась. Если бы он сказал ей стоять в такой позе, то она изображала бы цаплю, сколько хватило сил. Он чувствовал это и наслаждался своей властью над Никой. Будь он ничтожеством, такая девушка ни за что не стала бы ему угождать.
– Другую ногу, – сказал Сергей.
И снова она подчинилась, упираясь ему рукой в темя, чтобы сохранить равновесие.
– Можешь обуться, – сказал он, кивнув на снятые с нее кроссовки.
– Я так, – сказала она.
На ней не было ничего, кроме белых носочков. Сергей стал целовать и обнимать ее, спуская с себя штаны. Она хотела увлечь его за собой на мат, но он не позволил. Развернул к себе спиной и прижал к мягкой башне, пахнущей кожей, потом и пыльной ватой.
– Ноги на ширину плеч, – распорядился он.
– Да пошел ты! – внезапно сказала Ника. – Отпусти.
– Ты чего? – удивился Сергей.
– Ничего! Отпусти, говорят тебе!
Высвободившись, Ника принялась собирать вещи и одеваться. Порядок действий был неправильный. Шорты не лезли на кроссовки. Ей пришлось снова разуться. Она не смотрела на Сергея.
– Обиделась? – спросил он.
– Нет, – отрезала она. – Просто не хочу с тобой. Передумала.
– Почему?
– Потому что ты мудак.
Она закончила одеваться и побежала вниз. Он остался на месте, опустошенный и растерянный. Уже давно он не испытывал такого стыда. На ком он вздумал отыгрываться? На девушке, которая ему доверилась. Злился на мать, а злость сорвал на Нике. Это было нечестно. Это было подло.
Сергей ударил себя кулаком по голове. Еще и еще. Дубовая башка! Кретин! Что ты наделал, идиот!
Сорвавшись с места, Сергей побежал вниз по лестнице. У выхода парни спросили, хорошо ли он потрахался. Он бы двинул кулаком в ухмыляющуюся физиономию, но ему было некогда. Он спешил.
Но догонять Нику не пришлось. Завернув за угол, она спряталась под навес подвального помещения, села там на ступеньку и дрожала. Сергей нашел ее по следам маленьких кроссовок, оставшихся на снегу.
– Ника, – сказал он. – Прости дурака. Не знаю, что на меня нашло.
– Уйди, – пробормотала она, и по ее