так выразиться, в семействе своем – паршивая овца.
– Почему?
– Вам так интересно?
Он выглядел печальным… Романтичный образ, опасный для девичьего сердца. В такого и влюбиться недолго. Софья вдруг с тоской поняла, что никогда не влюблялась так, как положено девице, чтобы до потери здравого смысла и бабочек в животе, – слишком благоразумна.
– Нет, неинтересно, но… разговор такой складывается, – она присела на лежак. – Если, конечно, вам хочется говорить…
– Да… сам не знаю, – Стас остался у перил. Он стоял, согнувшись, опираясь на балюстраду, и глядел исключительно в сторону леса.
Красивый.
Нет, может, и вправду влюбиться?
Лялька бы одобрила… Лялька категорически не понимала, как можно жить холодным разумом. Ну, допустим, не совсем чтобы холодным, но исключительно разумом.
– У меня есть старший брат. И младшая сестра. Не скажу, что меня любили меньше, чем их… или что недостаточно баловали, и любили, и баловали. И надежды возлагали. Наверное, все родители возлагают на детей надежды. Мой отец довольно состоятельный человек. За последние годы стал еще более состоятельным. Мой путь был предопределен с рождения. Я обязан был закончить школу с золотой медалью, поступить в университет… и не лишь бы какой, но исключительно столичный… получить диплом, а за ним и место в папиной фирме…
Нервно, надрывно закричала птица, и голос ее заставил Софью вздрогнуть.
Следом воцарилась тишина.
А ведь и вправду хорошая сцена… Затерянная усадьба, ладно, не усадьба, но вилла в лесах… Странный хозяин и не менее странный приятель его… Жуть какая в голову лезет.
– В школе я учился из рук вон. Быстро понял, что многое мне спускают. Не скажу, что это меня злило, скорее уж я уверился в собственной исключительности. Сама понимаешь, ни к чему хорошему это не привело. Знаешь, за некоторые мои выходки мне и теперь стыдно. Вернее, именно теперь и стыдно. Но тогда… Отец улаживал все конфликты. Пытался на меня воздействовать, но я ведь не слушал. Я был уверен, что сам со всем разберусь. В одиннадцатом классе я подбил пару… приятелей, если можно так назвать. В общем, мы ограбили пивной ларек. Не потому, что нам так уж нужны были деньги. Отец в тратах меня не ограничивал. Но кураж… и ощущение собственной силы… Дурь подростковая, которая перла во все щели.
– Вас взяли?
– Взяли. Ларек мы вскрыли без проблем. Унесли… Да по мелочи унесли. Пива еще, орешков. Ерунду всякую… Ну а городок был небольшим. Так что особо и искать не пришлось. Главное, я был уверен, что отец и сейчас меня отмажет. Всегда ведь отмазывал… А он не пришел. Я сутки провел в КПЗ, и не скажу, что эти сутки на пользу мне пошли. В общем, когда отец появился, я был очень зол.
Стас наклонился, пытаясь рассмотреть что-то внизу, в тумане, который постепенно выбирался за кромку леса, подползая к дому.
– Когда он пришел, я высказал ему все, что думаю. Ну, сама понимаешь, отца это не обрадовало. Мне был выдвинут ультиматум: или я берусь за ум, или выпутываюсь сам. Я с презрением отвернулся. Был уверен, что никуда-то он от меня не денется.
– А он?
– Он