с Кристиной.
Я с опаской отворила дверцу: нет, пакеты лежали смирно и падать к моим ногам не собирались. Но вместо них на пол мягко спланировал неизвестно откуда взявшийся голубой конвертик. Сердце у меня екнуло, а по спине побежали мурашки.
“Аня, родная моя, кто бы знал, как мне тебя не хватает! Получила ли ты мой подарок волшебный? Да ведь не ответишь… Хотел бы я тебе рассказать все, какие здесь люди диковинные, да не поверишь. Я и сам бы не поверил. Жаль, я связан клятвой, не могу всего рассказать.
Береги мой подарок, он поможет нам встретиться вновь. Твой навеки Степан”
Я дочитала, и у меня защемило сердце. Опять упоминание какого-то волшебного подарка, что бы это могло быть? И где его искать? Не в кладовке же – я ее всю недавно перерыла. С другой стороны. я письма там тоже не видела, а оно откуда-то взялось.
И вообще, не помог им этот волшебный подарок встретиться. Бабушка умерла. А до этого прожила жизнь с моим дедушкой, маму родила. Любила ли она его, этого Степана? А дедушку Колю? Теперь уже и не спросишь…
Но все же, что это было? Может, Доманя что-то знает?
Я взяла в руки кристалл, не светившийся и от этого выглядевший каким-то безжизненным, сломанным, и нажала на грань, которую домовушка обозначила как “Нужна подсказка”.
Поначалу ничего не произошло, и я пошла на кухню ставить чайник. Успела попить чаю с бутербродами, отметив про себя, что надо бы, наверное, приготовить что-то посущественней, я же вроде собиралась начать правильно питаться… Попив чаю, я встала и вдруг поняла, что мне не хочется оставлять свою чашку и блюдце с хлебными крошками на новой чистой скатерти. В общем, я протерла стол тряпкой и помыла посуду, а когда обернулась от раковины, увидела за столом беззвучно аплодирующую мне домовушку.
– Молодец, Анечка!
– Да я просто посуду помыла, – смутилась я.
– Иногда, – с философским видом произнесла домовушка, – нужно, чтобы кто-то вовремя похвалил за вовремя помытую посуду.
Я смутилась еще больше. Что я, маленькая, что ли. Ладно, главное, спросить то, что я хотела узнать!
– Доманя, – сказала я, показывая на голубой конвертик, лежащий на хлебнице. Надо же, не исчез никуда! – Эти письма… Что ты о них знаешь? От кого они?
Домовушка слегка погрустнела, ее глаза затянуло какой-то ностальгической поволокой.
– Не все, конечно, но кое-что знаю – сказала она
– Так расскажи, пожалуйста, – самым-самым просительным тоном протянула я. – У бабушки был кавалер, которого она от всех скрывала? Тайная любовь?
– Печальная это, Анечка, история, – поучительным тоном сказала Доманя и закинула ногу на ногу.
Бабушка твоя, Анна Ивановна, ты ведь знаешь, поздно вышла замуж, даром что старшая из сестер. Всем отказывала, хоть мужчин-то после войны было мало. Думали, переборчивая такая, а была у нее любовь, Степаном звали. Пятнадцати лет она познакомилась с ним, когда уже год в училище отучилась. И он ее любил. Военный, молодой, на пару годиков старше.
Только