Лоранс глуп и наивен, – неожиданно для Лии согласился Мирон. – Видимо, время его мало чему научило. Впрочем, мне это только на руку.
Лия долго осматривала мастера, перед тем как сказать что-то в ответ.
– Вот оно, значит, как, – её голос стал совсем низким. – Поддакиваешь Лорансу, с невыносимым лицемерием, улыбаешься ему в лицо, а сам каков… Имеешь, значит, собственный план по поводу этого гнусного мирка, так?
В ответ Мирон как-то странно рассмеялся. Доброжелательство и бескорыстие вмиг скрылись с его лица под толстыми грубыми морщинами. Лия совсем вскипела от такой реакции. Она уже была готова вызвать его, своего мастера, на поединок, да только вспомнила, что оставила меч в комнате.
– Мысли иногда нужно уметь оставлять в голове, Лия, – ответил Мирон, наконец справившись со смехом. – Или ты позабыла, как я забрал тебя к себе, когда твои родители бросили тебя?
Тонкие губы Лии внезапно задрожали, что случалось с ними всегда, когда кто-то имел право упоминать её родителей.
– Они погибли на войне, – злобно прошипела она, сверля мастера презрительным взглядом. – Справедливо погибли, защищая свою родину! Как и любой истинный воин!
– Ну да, погибли, – чересчур спокойным голосом ответил Мирон, снисходительно оглядывая воспитанницу. – Поэтому и оставили в корзинке с ребёнком меч с твоим именем и запиской…
– Не смей больше говорить так о моих родителях! Иначе я не просто не буду выполнять это паршивое задание, но вообще уйду от тебя! И пойду прямо к Императору!
– А вот тут, дорогая моя, ошибаешься, – к Мирону вдруг вернулась вся его строгость. – Ты должна мне, должна мне не только за спасение твоей жалкой жизни, но за обучение, за успехи и повышения в уровнях, за безупречное воспитание и, наконец, за проживание полностью за мой счёт!
– Должна, значит, – глаза Лии так и метались по сторонам от бешенства. – Ну хорошо… Я выполню свой долг… Выполню так, что ты не просто откажешься от своих слов, а будешь сам лично просить у меня прощения. И это я тебе га-ран-ти-ру-ю.
Мирон снова засмеялся, уже более уверенно, совсем не сдерживая себя.
– Что ж, рискни, Лия Крафт, – он как-то недобро усмехнулся. – Помни, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы ты игралась со мной.
– Моё заявление остаётся в силе, – равнодушно заключила девушка-воин. – И в полном серьёзе.
– Коне-ечно, – Мирон сотворил на лице важную мину, после чего несколько раз усмехнулся не то над Лией, не то сам над собой. – Ну всё, а теперь иди спать.
Лия сильно хлопнула дверью, так и оставляя мастера без ответа.
– Чтоб ты задохнулся от своего же табака! – в гневе пробурчала она, быстро шагая по коридору ненавистного замка.
* * *
Мелодия скрипа стальной калитки раздражала его всё больше и больше. Всем всегда казалось, у него никогда не было больших потребностей в терпении, ведь он мог ждать долгие месяцы, луновороты, хоть всю вечность,