придется, иначе «пернатый» сдаст всю нашу семью и никого тогда не пощадят, даже малышку Сами, а ей послезавтра только годик исполнится.
– Ладно переодевайся и кинь мне мои брюки и рубашку, куртку и носки нормальные, и достань мою заначку для выживания. – Смирившись с ситуацией попросил меня друг и в него полетели его вещи.
А вот наши наборы для выживания «вне семьи» пришлось доставать с трудом. Мы их прятали в потайной нише, сделанной нами три года назад, за моим туалетным столиком. Причем фальшь стену мы закрепили так, что открыть ее можно было только один раз, ломая ее полностью.
Прибрав после себя мусор и прикрыв дыру в стене большим зеркалом я посмотрела на себя и улыбнувшись своему привычному виду вздохнула с облегчением. Хоть и страшно было лезть в материн тайник, но все же это был мой шанс доказать ей, да и самой себе, что я не только для размножения гожусь, но и пользу семье принести смогу и величие рода приумножить тоже могу. Потом я встряхнулась и накинула на себя куртку, от мысли что я все-таки заразилась от матери этой жуткой болезнью величия, мне стало холодно и противно в желудке.
– Я просто всех спасу, – пообещала я своему отражению, – а потом буду жить так, как мне хочется и плевать я хотела на величие рода!
Мое замагиченое отражение криво ухмыльнулось и показав мне язык удалилось за пределы рамы зеркала, похоже опять мне не поверила, но, если я вернусь и не выполню данного ей обещания оно будет смеяться и дурачиться до ее и моих слез.
Латрин стоял у входной двери моих апартаментов и выглядывал в узкую щель в коридор.
– Чего там? – Шепотом спросила я его.
– Мотюсь еще не спит. – Прошептал он выскальзываю в коридор.
Мотюсь был нашим дворецким и отличался странной способностью чувствовать если в доме происходит что-то странное и тогда он перестает спать и все бродит по многочисленным коридорам трехэтажного дворца и искал эти самые странности.
Вот и сейчас он прошел по третьему этажу и пошел вниз в полуподвальные помещения, где обитает прислуга. Чуял старый демон, что что-то не так и бродил по дому с выражением лица кровавого маньяка, от чего все молоденькие служанки боялись его до заикания.
– Давай на кухню, – Подтолкнула я друга к лестнице ведшей на первый этаж через коридоры прислуги и обернувшись прислушалась. В доме было тихо. Мама не любила, когда в доме после десяти вечера шумели и потому мы с Латрином шли по мягким ковровым дорожкам босиком.
На кухне была стерильная чистота и никого из поваров и их помощников. Утром завтрак мне и Латрину обычно готовила моя старая няня, она была только наполовину демонессой, а наполовину дракерианкой и мной она занималась с тех пор, как моя кормилица получила расчет и умчалась с Преисподни с рекомендательными письмами и огромным пузом, после общения с одним из моих дядюшек. Няня у меня была доброй, но строгой и с ее армейским