разрешили, но попросили задержаться на несколько дней – надо собрать заядлых любителей музыки Чайковского из Москвы и местных. Она согласилась. Лили и Михаил остановились на квартире у одной старушки. Она пригласила их пожить, пока всё будет организовано. Маленький чудесный домик тоже вдохновил влюблённых. У старушки в одной из комнат стоял старинный рояль. Лили исполнила на нём кое, какие пьески, старушка была в восторге. Вот оно бывшее московское гостеприимство! Она не знала, чем особенным попотчевать дорогих гостей, чтоб они остались довольны! Вечером она предложила молодым людям чай с бутербродами из красной икры, видно, припрятала доставшуюся чудом заветную баночку. Чуть позже поймала жирную курочку в своём сарайчике, зарубила её, общипала, разделала. Вскоре Лили с Михаилом ели вкусную домашнюю лапшу на настоящем курином бульоне. Неугомонная бабуля напекла пирожков с повидлом, сделала вареники. Ей помогала подруга, такая же древняя, как и она сама. Ребята остались довольны её угощением.
Как-то они решили немного погулять по Клину. Ей хотелось рассмотреть те места, где так долго обитал композитор. Она любила Чайковского, всё, связанное с ним было для неё свято. Проголодались. На пути встретилось открытое кафе. Они уселись за столик, им принесли шампанское, лёгкую закуску. Вместо фужеров перед ними поставили два двести граммовых гранёных стакана. Михаил опешил. Ему стало стыдно, неловко. Они должны пить шампанское из страшной, допотопной посудины! Вот тебе сервис. Конечно, такого во Франции не встретишь. Он виновато извинился. Лили, поняв его смущение, произнесла:
– Ну, что ж, СССР для коммунизма, Франция для любви…
Михаил, улыбнувшись, ответил:
– Ты у меня умница, спасибо! А ведь так ещё интереснее и романтичнее? Долго не забудем!
– Ну, да, Мишутка, всё здорово!
Она уже знала – при произнесении ею волшебного слова «Мишутка», неприятности исчезают из его души. Он радуется, словно ребёнок, коему подарили шоколадку! По дороге, возвращаясь к гостеприимной хозяйке, они долго шутили по этому поводу.
Наконец состоялось представление в доме музее Петра Ильича Чайковского. Люди плакали, вздыхали, потихоньку шмыгали носами, чтоб не мешать пианистке, и вновь и вновь просили исполнить что-нибудь из произведений композитора. Она сыграла ещё «Времена года». Но её не хотели отпускать. Тогда она попросила разрешения исполнить им «Картинки с выставки» Мусоргского, так как пианистка это произведение очень любит. Они согласились. Лили добавила: в России было много хороших композиторов, но более всех она предпочитает Чайковского и Мусоргского. Ей кажется, музыка Мусоргского недооценена исполнителями. В ней мощь, глубина, сила чувств и мыслей. Как мог смертный такое прочувствовать?!
Все слушали её, затаив дыхание, притихшие. После концерта из публики восхищённо воскликнули: «Ваше исполнение напоминает нам игру нашего русского пианиста Софроницкого». На память Михаилу пришли чьи-то стихи, некогда прочитанные им:
И сердце