кавалеристка.
Тарушанский. Посекли их всадники торговцев на нашем рынке, вверх дном перевернули ряды. Так у нас начиналась советская власть.
Алтуфин. Бесплатно им набрать продуктов не дали, и они разозлились.
Тарушанский. Кони скачут по полям, скачут по рынкам… а на шведских полях люди играют. И я играл. Чемпиона обыгрывал.
Прядилов. Во что?
Тарушанский. Правильно вы спросили…
Прядилов. Вы кого-то обыгрывали, а во что, непонятно.
Тарушанский. В гольф, господа! Клюшки, лунки, удары. По мячику клюшкой прикладываешься, и при точном расчете в намеченную ямку он падает. Знаменитый чемпион Оддмунд Тосвессон никому не проигрывал, а мне уступил.
Алтуфин. Чемпион Швеции?
Прядилов. Чемпион мира, наверное.
Тарушанский. Лгать я не стану, он не всей Швеции чемпион. Юго-Запада Швеции, если быть совершенно правдивым.
Прядилов. Чемпион не абсолютный, но знаменитый.
Тарушанский. С ним король Швеции матч играл!
Прядилов. Какие бы состязания ни проводилось, королям свойственно выходить победителями.
Тарушанский. Король пыжился, однако уступил.
Прядилов. Не поддался он королю? Занимайся наш бывший царь Николай английским боксом, от малейшего его прикосновения гренадеры бы на землю валились.
Тарушанский. Порядки азиатских стран в цивилизованном мире не дублируются. Там другой взгляд на монарших особ. Король там человек. Не по соизволению небес на троне сидит, а от папаши этот трон получает. Неудачно сыграл в гольф? Да пожалуйста.
Прядилов. Реки вспять не потекут.
Тарушанский. Физические законы данную возможность исключают, а они основа. Они! Никоим образом не настроение Господа Бога, вытворяющего, что ему заблагорассудится. А в Азии чего? Падишах проиграл в гольф. Проклято его государство!
Прядилов. Жди чумы.
Тарушанский. Молись, чтобы отступила. У нас на одну больницу сто церквей было, куда нам без молитвы…
Алтуфин. А наш гимн сколько мы пели.
Тарушанский. «Боже, царя храни» по малейшему поводу затягивали. Шапки долой и горланим.
Прядилов. Сейчас смешно вспоминать.
Тарушанский. Хранил Господь царя, хранил…
Алтуфин. И не сохранил.
Тарушанский. Вы, молодой человек, добавили то, что напрашивалось. Из логических рамок никуда не скакнули. Будучи помоложе вас, играть в гольф я начал.
Алтуфин. Мне уже поздновато?
Тарушанский. Пятидесятилетние начинают и неплохо играют. А господин Хенрик Бокстрем? Семьдесят пять лет. По наружному обличию – дедушка, из могилы на время вставший. А какие удары наносил… а клюшку, по его словам, всего год назад взял впервые.
Прядилов. Феномен.
Тарушанский. Скорее, старый враль… с кем бы я ни говорил, не верили, что он новичок.
Алтуфин. Если раньше на турнирах не появлялся…
Тарушанский. На шведских турнирах. А что насчет британских? Он и в Аргентине мог играть, в Буэнос-Айресе,