себе ответ.
– Теперь от ста отнимаем по семь, – сказала она и стала мысленно считать: девяносто три, восемьдесят шесть, семьдесят девять, шестьдесят… нет, семьдесят два. Семью четыре двадцать восемь, сто минус двадцать восемь… точно семьдесят два. Всё верно.
Она вспомнила пару пациентов с расстройством мышления, что видела, когда её группу водили на практику, и, сравнивая себя с ними, чувствовала себя вполне нормальным человеком.
3
Даша провела рукой по татуировке на правом предплечье, потом отдёрнула короткий рукав белой футболки и убрала за плечи свои длинные фиолетовые волосы. Она уже давно хотела остричь их, сделать деловитое каре и покраситься в какой-нибудь жёлтый или рыжий, но всё никак не доходили руки. Лицо было бледное, не накрашенное. Даша редко выходила из дому без макияжа, и в такое время (одиннадцать утра) на ней уже был хоть какой-то минимум косметики. Уж брови и ресницы она подводили всегда.
Она осторожно подняла ручку крана. Помня события прошлой ночи, она опасалась, что опять услышит какие-нибудь голоса. Но этого не случилось. Из крана с привычным звуком полилась вода. Тёплая. Даша повернула кран, сделал похолоднее и умылась. Вновь глянула на своё отражение, сделала воду совсем холодной, так что от прикосновения к струе начало сводить руки, и парой пригоршней хорошенько себя взбодрила. С влажным лицом она вышла из ванной и направилась в кухню. Единственное, что она могла сейчас сделать, это приготовить себе завтрак. Раз уж она находится взаперти и нет ни единого основания полагать, что кто-то или что-то, проделывающее с ней это, выпустит её на волю в ближайшие часы, то можно не торопиться. Например, сварить себе овсяную кашу.
Налив воду из-под крана (питьевая в пятилитровке уже закончилась), Даша поставила кастрюлю на огонь и достала из верхнего шкафа ещё запакованный геркулес. В корзине на подоконнике лежали кое-какие фрукты и орехи – это послужит неплохой приправой к сваренным на воде хлопьям. И ещё в холодильнике оставался клубничный сироп. Аппетита особо не было, так что говядина осталась лежать в морозилке.
Пока овсянка медленно томилась в закрытой кастрюле на малом огне, Даша смотрела в окно. Пешеходы послушно дожидались зелёного сигнала светофора, чтоб перейти пустую дорогу. Машины были редки. На другой стороне дороги, Даша видела свою соседку. Та стояла и явно кого-то ждала. Наконец, к ней подошёл какой-то рыжеволосый коротко стриженный парень и попытался её обнять, но она воспротивилась. Потом они пошли куда-то вдоль леса.
Каша доварилась. Даша, выложив её на тарелку, заправила сиропом, орехами и фруктами, налила из кофеварки порцию кофе и села за стол. Ела медленно без аппетита. Обстановка сводила с ума, но всё же девушка старалась убедить себя в лучшем. Всё будет хорошо, – думала она про себя, – скоро родители заподозрят, что что-то не так, приедут сюда, вызовут спасателей и откупорят эту чёртову дверь.
После обеда она приняла