доподобно принципиальным: за долгие годы службы в армии и военной разведке к его рукам не прилипло ни рубля. Знали сослуживцы и о его закрытом характере: во время диспутов и интервью Богомол ни словом не обмолвился о том, что за месяц до выборов у него умерла жена.
В руках Дмитрия Андреевича сосредоточились армия, флот, космические силы и Российский комитет безопасности. Он терялся в догадках, к чему можно применить эту мощь. В голову ничего не приходило.
Большая война не предвиделась. Лунное противостояние с Новым Светом едва тлело. Стычку с загадочным орденом на границе Казахстана даже битвой нельзя было назвать: в операции участвовало всего одно штурмовое подразделение. Россия проиграла сражение, но Сысоев счёл это случайным недоразумением.
Мощь вооруженных сил можно было использовать и для военного переворота, но лишь в теории. Защитник квантовой демократии не имел права приближаться менее чем на пятьсот километров к столице. В контракте оговаривалось, что при попытке мятежа армейская техника будет немедленно обездвижена по нейтринной связи, и военачальника арестуют: полиция ему не подчинялась.
Конечно, плох тот генерал, который не мечтает стать военным диктатором… однако сейчас, в тиши южноуральской лесной резиденции, Сысоеву было не до мыслей о смене режима. Ему хотелось побыть наедине с собой, помянуть жену белым вином и посмотреть развлекательный фильм. Может быть, даже сказку.
«Вот именно, сказку! Не такая уж и плохая идея! Детство было так давно, и по сравнению с ним сейчас всё так зыбко и темно. Вернуться бы хоть на часок…», – и Дмитрий Андреевич расположился в кресле, которое уменьшало вес человеческого тела. В нём можно было просидеть сколько угодно, не опасаясь, что заболят колени или поясница.
Сысоев переключил на кресле рычажок, и почувствовал себя так же легко, как на Луне, где он побывал в последние дни Пятой диверсионной войны с Новым Светом. Ну вот, можно и сказку посмотреть!
* * *
Дмитрий Андреевич не успел включить кинодайвинговый экран: раздался сигнал, напоминающий скрежет лесопилки. Звук специально был подобран так, чтобы будить Сысоева, если тот вдруг задремлет.
– Что тебя сюда принесло? Имею я право хоть один день не видеть ваши рожи? – зарычал он на неуверенно входящего офицера для поручений.
– Товарищ Защитник! Это вырезали из руки смертника анушитов. Вот разгадка их бесстрашия!
Помощник положил на стол крохотный квадратный хрящик. Дмитрий Андреевич округлил свои огромные зеленоватые глаза. На ссохшейся физиономии язвенника они казались ещё больше, чем были на самом деле.
– Это разгадка? Зачем вы мне морочите голову? Обычная вживка. Такая же, как и у меня.
Сысоев прикоснулся к левому запястью. Он словно сомневался, цел ли вживлённый в его руку крохотный органический компьютер.
– Не такая же, как у вас, разрешите доложить! – возразил офицер для поручений. – Совсем не такая! Их вживки – как живые органы. Как второе сердце и второй мозг.
– Так и у нас в запястьях давно уже не кремниевые микросхемы. В чём разница? – перебил помощника Богомол.
– Их импланты выращивают в организме тончайшие нити. Они пронизывают тело, как метастазы. Тянутся к каждому нейрону и считывают информацию. Если вырезать вживку анушитов, эти тяжи убивают человека.
– Пленный ещё жив?
– Ему недолго осталось.
– Его допросили?
– У него страшные боли и помрачение сознания. Несёт невесть что.
Сысоев удивлённо поднял брови:
– Почему его не почистили противораковыми наноботами?
– Пробовали. Они не могут удалить эти нити.
– Обезболивающее давали?
– Никакого результата.
– Где он сейчас?
– Доставлен сюда.
– Вы предусмотрительны. Молодец! – улыбнулся помощнику Дмитрий Андреевич.
Офицер вышел из кабинета и через минуту вернулся, подталкивая перед собой прозрачную левитирующую капсулу. Внутри неё корчился от боли и бредил пожилой человек. В его нечленораздельном бормотании Сысоев разобрал лишь три слова: «меня», «воскресят» и «ЦОСИГО».
Говорить с умирающим было бессмысленно. Дмитрий Андреевич скривил губы, и помощник немедленно вытолкал капсулу из кабинета, а затем сразу же вернулся.
– Вы узнали, что такое ЦОСИГО? – поинтересовался Дмитрий Андреевич.
– Да. Это хранилище. Название расшифровывается так: «Цифровые образы сознания и генетические образцы».
– Эта хрень называется по-русски? – поразился Богомол.
– Так точно, товарищ Защитник!
– От нас до долины Читрала далековато. Тамошнее племя имра, вроде, говорит на другом языке. Архаичном. Индоиранской ветви, не так ли?
– Так точно! – выстрелил помощник, хотя не имел ни малейшего представления о реликтовых индоиранских языках.
– А у пастырей западноевропейский акцент,