человеком и не блистал самостоятельностью мышления.
Несколько слов о его семье: род Дук отличался знатностью, хотя предположения о его происхождении от св. Константина Великого лишены всякой исторической основы. Тем не менее многие знатные военачальники, прославившие византийское оружие, носили фамилию «Дук» и имели, повидимому, прямое отношение к новой царственной династии. Но это – лишь предположения, а достоверно известно только, что сам Константин X родился в Пафлагонии, в первый раз был женат на дочери Константина Далассина, несостоявшегося избранника императрицы Зои. А после смерти жены, уже в зрелом возрасте, сочетался браком с Евдокией Макремволитессой (1021—1096), племянницей патриарха Михаила Керуллария26.
Лишенный какихлибо замечательных свойств характера, он никогда не смог бы взойти на императорский престол без упорной поддержки клерикальной партии во главе с Керулларием, Лихудом и Пселлом; и их энергия в итоге была вознаграждена сполна. Дука легко расстался со всеми приобретениями Исаака I Комнина и быстро отказался от какоголибо участия василевса в управлении Церковью. Первый же хрисовул царя, изданный тотчас после воцарения, означал резкое умаление царского сана.
Император рассмотрел в своем документе рядовой, казалось бы, вопрос о церковной иерархии. Но попутно затронул очень важную тему – о традиционном полномочии царя менять границы епархий и даровать епископам высшие церковные титулы. До сих пор никто из византийских императоров, памятуя о древних прерогативах царей, даже не озадачивался таким вопросом. Теперь же Константин X Дука признал такую практику неблагочестивой и неканоничной.
«Какую имеет власть царь или даруемое им звание политического характера переиначивать архиерейские кафедры, которые установил Бог через святых и всехвальных Апостолов и богоносных Отцов? – писал он. – Ибо если царь стоит со страхом и трепетом – ведь и царь человек – в то время, когда иерей сидит, то каким образом стоящий сидящему может даровать высший трон? И это можно сказать не только о митрополитах и архиепископах, но и бедном священнике, запрягающем волов и пасущем стадо. Наконец, в Церкви, где есть святейший и Вселенский патриарх, на Соборах, на заседаниях, на судах, на кафедрах и прочее каждый будет иметь тот трон, который дала ему Святая Премудрость, которая есть Слово Бога и Господа. И кому Она дала трон, у того, кто может отнять, или кто может лишить его? А в царском дворце каждый будет иметь честь, определенную ему синклитом»27.
Благодаря политике отказа от всех полномочий императора в церковной сфере и приданию статусу Константинопольского архиерея высшего значения царь и патриарх совершенно сравнялись между собой – даже во внешних формах деятельности. Сохранился любопытный документ, свидетельствующий о появлении при Константине Дуке практики раздачи Константинопольским патриархом фимиама. Столичный архиерей и император садились рядом в Храме Святой Софии и раздавали – царь чиновникам