кофе есть? – спросилАнтон, – Дни считаем банками, банками из-под кофе… Давайте споем? Будет здорово!
Он сел на пошатывающийся деревянный стул к Марселю и запел в утренней неспешности:
Дни считаем банками, банками из-под кофе
И кто в этом виноват?
И кто виноват, что я такой одинокий,
Не чувствую больше тепла…
Последняя дама разбила мне сердце
Пять заснеженных зим назад,
И теперь меня лишь одно беспокоит:
Замерзну ль в шестую я без огня?
Ооо, огонь любви,
Огонь надежд и судеб,
Мне выпала суровая пора –
Её воспеть хочу я!
Ооо, огонь любви,
Его пламя обожгло меня,
Когда тебя увидел я,
Когда тебя увиииидел!
– Ха-ха-ха, – рассмеялась Белла, продолжая возиться на кухне, – вот подхалим!
– Всё ради вас, всё ради вас.
– Если можно, то мне зеленый, – сказал Николай и подсел к певцу.
– Конечно, дорогой, – протянула Белла, – Всё для тебя.
– А мне красный! – крикнул Цвет.
– Как маки под Марселем! – с шепелявым акцентом воскликнул путешественник.
– Не-ет, дорогой мой, тебе и черный сойдет.
– Ну, Белла, а что с кофе?
– Черный.
– Прекрасно.
– Чай.
– Ужасно.
– Для тебя только это. С сахаром?
– Да.
– Лучше нет.
Белла разве что язык не показывала Цвету. Их словесная игра продолжалась еще несколько минут, прежде чем долгожданные напитки достигли их стола вместе с сушками, бубликами и творожными печеньями: Белла, несмотря на острый язык, была хорошей и ответственной хозяйкой.
– Чудный вкус, – заметил Зарёв, приподняв в руках надкусанную печеньку.
– Ешь, ешь. Это наше, местное. На Октябрьском заводе производят, весь город их ест, – отпивая из кружки цвета морской волны, отвечала женщина.
В ее ушах были крупные черные пластмассовые кольца, строгие очки того же цвета, широкое лицо и неснимаемая улыбка – она напоминала завистливую мамину подругу из университетских времен: необычайно доброжелательную, но эта улыбка… она выдавала всё. Николай смотрел на нее и не знал, что ожидать от этой женщины. А пока он думал над этим, Марсель и Цвет разговорились.
– Мы во Франции любим отдыхать на выходные. У нас и большинство магазинов закрывается: все отдыхаем. А у вас всё работает, все стоят на кассах, как в будний день. Боюсь представить, что у вас на день Святого Сильвестра происходит. Наверное, всё, что должно закрыться в десять, в десять и закрывается.
– Святого Сильвестра?
– Ах, да, у вас же по-другому! На Новый год, 31 декабря.
– А тут у нас сокращенный день, работодатель понимает, что все домой хотят, и пораньше отпускает.
– Думаю, у вас в Париже тоже всё открыто в центре города, – заметил Зарёв.
– Но не дальше того предела, за который может войти