капитану на стул. – И не волнуйтесь, пожалуйста. Чем я все же могу вам помочь? У вас какие-то проблемы с голосом?
Лебедкин отдышался, взял себя в руки и произнес вполне внятно и связно:
– У меня лично никаких проблем нет. По крайней мере, по вашей части. Но вот в процессе расследования одного убийства действительно возникла проблема, с которой наш эксперт не смог разобраться. Он и направил меня к вам.
С этими словами Лебедкин протянул Вере Васильевне составленный Даниловым отчет о странном повреждении ушей жертвы, а также сделанные им фотографии.
Доктор Козюлина внимательно прочла отчет, еще более внимательно изучила фотографии и вздохнула:
– Конечно, хорошо бы сделать МРТ или хотя бы рентгеновский снимок слуховых проходов…
– Ну откуда у нас такая техника? Это у вас в институте все есть, а у нас – простое отделение полиции…
– Ладно, не расстраивайтесь, попробуем разобраться с тем, что есть. Ваш эксперт прав – это очень специфические раны. Скажите мне, где было совершено это убийство?
– По адресу: улица Карусельщиков… – начал было Лебедкин, но врач прервала его:
– Адрес мне не нужен. Просто скажите, что это за место – научная лаборатория, больница или…
– Нет, эту женщину убили в обычной квартире, на кухне.
– Но тогда это просто невозможно. Раны нанесены настолько аккуратно, буквально с ювелирной точностью. Причем обе раны совершенно симметричны. Это возможно сделать только в лабораторных условиях или в идеально оборудованной операционной. Но на кухне… нет, это решительно невозможно.
– Да, ее убили на кухне. Ну, возможно, в прихожей.
– Нет, это невозможно… хотя…
Вера Васильевна еще раз перечитала отчет Данилова, снова изучила фотографии, потом включила свой компьютер и долго что-то искала, затем повернула экран к Лебедкину:
– Посмотрите! Очень похоже, правда?
Капитан уставился на монитор. Там была цветная фотография чего-то совершенно непонятного, но очень неприятного. Какие-то темно-розовые пещеры с гладкими влажными стенами в красных потеках, странные изгибы и наросты…
– Что это такое?
– Ах да, вы же не специалист, вам это ничего не говорит! Вообще-то, это снимок слуховых проходов одного моего давнего пациента. Картина, очень похожая на ваш случай. То есть не ваш, а вашей жертвы. Такие же ювелирные проколы барабанных перепонок, причем тоже абсолютно симметричные.
– И кто же ему проколол эти перепонки?
– Вообще-то, никто. Эти травмы возникли в результате звукового шока.
– Чего? – переспросил Лебедкин.
– Проще говоря, этот пациент работал механиком на аэродроме. Он чинил мотор самолета и находился к нему очень близко. Обычно такие работы механики проводят в специальных защитных наушниках, но тогда было очень жарко, и он их снял. А его напарник как раз в это время включил мотор, чтобы проверить его работу.
– И что – у него от слишком громкого звука лопнули барабанные перепонки?
– Ну,