не передумал, быстро положила перед ним красивую авторучку, подаренную ей отцом на день рождения.
Пряча ручку в портфель, Додик прошептал великодушно:
– Бери, мне не жалко, у меня ещё есть такая!
В конце урока Александра Георгиевна, бывшая их классруком, записала на доске задание и энергично хлопнула в ладоши, призывая школьников к тишине, после чего произнесла озабоченно:
– Дети, послушайте-ка меня! Приближается Первое мая, и мы должны дать от нашего класса какой-нибудь номер в школьную самодеятельность. Кто что может предложить?
В наступившей тишине неожиданно раздался голос Додика Юшваева:
– Я могу спеть песню!
– Ты?! – недоверчиво спросила Александра Георгиевна. – С каких это пор ты стал петь?
– Я всегда пою… дома! – важно произнёс мальчик. – И всем нравится!
– Ну, давай тогда спой, а мы послушаем и решим, пойдёт или нет!
Додик Юшваев вышел к доске и, встав лицом к классу, запел слегка гнусавым, но приятным голосом:
Идёт весна, идёт по Апшерону,
Идёт на эстакады и поля,
В сады Куры, по карабахским склонам
Идёт весна, идёт моя весна!
Он пел с видимым удовольствием и держался, как настоящий артист, а когда песня закончилась, школьники, тоже с удовольствием, дружно захлопали. Потом все посмотрели на Александру Георгиевну. Она сидела с непроницаемым лицом и не произносила ни слова.
– Ну как? – обратился к ней Додик. – Вам понравилась песня?
– Песня по-своему неплохая, – произнесла, наконец, учительница. – Но…
– Александра Георгиевна, он же хорошо спел! – хором закричали ученики.
– А я и не говорю, что плохо. И слова вполне соответствуют… про весну говорится… но…
Она снова сделала паузу и, наконец, решительно закончила:
– Музыка у неё какая-то… несоветская!
– Почему, хорошая ведь музыка! – вразнобой закричали дети.
– Не спорьте со мною! Говорю вам, что несоветская, значит, так оно и есть! Может, ты какую-нибудь другую песню знаешь? – обратилась к Додику Александра Георгиевна.
– Нет, не знаю! – мрачно ответил мальчик и сел на своё место.
Учительница призвала ребят к тишине и снова спросила:
– Так… Кто ещё может что спеть?
Дети молчали, и Александра Георгиевна, поняв, что песен больше не будет, бодро сказала:
– Ну, что же, будем тогда стихи подбирать!
Глава 9
Айша сидела перед прямоугольным чёрным ящиком с небольшим серовато-голубым экраном, с которого её любимая певица Бурлият Ибрагимова пела нежным, серебристым голосом «Аксайский вальс». Женщине нравилось слушать, как поёт Бурлият. Все ее песни отличались необычайной мелодичностью. Муи Гасанова ей также очень нравилась, но если пение Бурлият ассоциировалось у неё с нежным журчанием горных ручейков, то голос Муи вызывал в воображении мощный водный поток, несущийся с гор и сметающий со своего пути все преграды.
Обе пели о любви, и Айша, превосходно