жильцов. Пожалуй, этот опыт дал Роджеру немалое преимущество, когда нам пришлось справляться с гастрольной жизнью, однако на практическом уровне там даже чертежную доску некуда было приткнуть.
Группа Sigma 6 в студенческой гостиной в политехе на Риджент-стрит, где мы репетировали. Слева направо: Клайв Меткаф, Шейла Ноубл, Кит Ноубл, Роджер, я и гитарист, которого прежде не удавалось опознать, однако теперь я счастлив сообщить, что это Вернон Томпсон. Я уже дорос до барабанной установки Premier.
Рик со своим тромбоном исполняет серенады для отзывчивой коровьей аудитории поблизости от Стоунхенджа, нечаянно предвосхищая дизайн конверта «Atom Heart Mother»…
Виды, звуки и ароматы жилища Роджера я до сих пор отлично помню, но у меня осталось совсем мало четких воспоминаний того периода о Рике – да и у него обо мне, кажется, тоже. Думаю, едва поступив в институт, Рик понял, что архитектура не для него (по словам Рика, это был совершенно случайный выбор, предложенный консультантом по профориентации), однако политеху, чтобы прийти к тому же выводу, потребовался целый год. Как только обе стороны достигли взаимопонимания, Рик отбыл искать альтернативный путь и в конечном итоге оказался в Лондонском музыкальном колледже.
В историю, однако, вписано, что Рик родился в Пиннере, что его отец Роберт работал главным биохимиком в Unigate Dairies и что дом их семьи находился в Хэтч-Энде, в предместье Лондона. Там Рик учился в средней школе «Хабердэшерс» Аска. Школьником Рик играл на трубе; он всегда утверждал, что начал играть на пианино раньше, чем ходить… и прибавлял затем, что ходить начал лет в десять. На самом деле в двенадцать лет он сломал ногу и два месяца провалялся в постели – с гитарой, но без наставника. Рик учился играть, используя собственную аппликатуру, а позднее, поощряемый своей валлийской матушкой Дейзи, применил тот же подход к пианино. Этот метод самоучки обеспечил Рику уникальный звук и стиль, а также, вероятно, разрушил его карьеру преподавателя музыкальной техники в консерватории.
После краткого флирта со скиффлом Рик поддался влиянию традиционного джаза и стал играть на тромбоне, саксофоне и пианино. Как ни прискорбно, он однажды сознался, что использовал шляпу-котелок вместо сурдины для тромбона. Он ходил слушать Хамфри Литтлтона и Кенни Болла в «Ил-Пай-Айленд» и Сирила Дэвиса, одного из отцов британского ритм-энд-блюза, в «Рейлуэй таверн» в Харроу. По выходным он стопом или на велосипеде катался в Брайтон – до того, как туда стали ездить моды на мотороллерах; одевался он богемно – рубашка без воротника, жилет, а порой котелок. До политеха Рик успел недолго поработать помощником по доставке в «Кодаке», где набирался опыта, наблюдая за водителями, которые в середине дня линяли играть в гольф, а к восьми вечера возвращались на склад и требовали сверхурочных.
The Architectural Abdabs выходят на улицы – говоря точнее, на лондонскую Грейт-Титчфилд-стрит. В порядке построения: Роджер, Кит Ноубл, Клайв Меткаф и