воля, прихоть некого монстра космического масштаба, каприз его. Весь наш мир остался во тьме, потеряв свою женщину, как я потерял Алису. Женщина ушла – и с ней ушло стремление человечества к самосовершенствованию. Все стандарты человеческой этики, тяга к идеалу, благородство – этому больше нет места под небесами. Наденьте же траур, сыны Земли! Предайтесь самому черному отчаянию! Прошлое мертво, а никакого будущего больше нет. Отныне наш путь устремлен лишь вниз, вниз, вниз – к варварству, к зверству, к распаду. Утоляйте же свою похоть, насыщайте все свои страсти в приступах дикой разнузданности; забудьте, что вы мужчины, ибо вы уже не люди. Лишь это забвение станет вашей панацеей, позволяющей хоть на время не думать о поре наступивших бедствий. Грешите! Грешите! Грешите! Грешите так, чтобы сам ад содрогнулся в ужасе! Помните: вы были людьми лишь до тех пор, пока оставались сыновьями женщин! Мрак опустился, и ночь будет вечной, потому что вечная женщина ушла из бытия. Вся громада вашей цивилизации, ваше знание, десять тысячелетий вашей культуры обречены на тлен; первобытный хаос – вот что ждет и лично вас, друзья мои, и меня, и всех. Заглядывая в ближайшее будущее, я вижу, как дикарь сражается с дикарем, скот борется со скотом, причем все эти дикари и скоты – мы, мужчины. Я смотрю с высоких стен возведенного человечеством замка, перегибаюсь через его резной парапет – и вижу там, внизу, море крови. Недолгой же была наша слава… Спустите с цепей псов войны! Рвите врагу горло и терзайте его плоть! Убивайте! Калечьте! Разрушайте! Да воцарятся мятеж, анархия и хаос! Конечно, посреди ужасов их всеконечного господства исчезнут последние остатки человеческого благородства – так и что с того: в нем нет смысла после исчезновения женщин… Да вскипит с невиданной силой междоусобная борьба – а потом все будет кончено. Земля вновь увидит рассветы и закаты; солнце, луна, звезды и дальние туманности продолжат свой вечный путь; вселенная даже не заметит произошедших изменений… Но вся земная жизнь – люди, птицы, звери и насекомые, все, что есть на нашей планете разумное и неразумное, вся органическая материя прекратит существование свое!
Мы замерли, скованные ужасом. Но Кертис, по-видимому, перестал нас замечать: чиркнув спичкой, он разжег крохотную спиртовку, потянулся за трубкой для курения опиума… Вскоре комнату заполнил отвратительный наркотический дым. Ощутив себя незваными гостями, мы поспешили убраться прочь. И, едва оказавшись на улице, расстались: нам с Чарли вдруг сделалось невыносимо общество друг друга.
Должен признаться, впервые я по-настоящему ощутил страх перед настоящим, а главное – перед будущим. Городской транспорт, как уже говорилось, канул в небытие – и я устало потащился домой пешком, по темным тихим улицам… нет, не таким уж тихим: со всех сторон доносились вопли и тщетные призывы на помощь. Ночь была полна убийств и грабежей, они словно бы дышали мне в спину.
Я с облегчением вздохнул, закрыв наконец за собой дверь своего дома. Но о том, чтобы лечь спать, даже думать не приходилось: жуткая картина,