замок и вошла в кабинет дяди через пыльный и темный потайной ход. Дверь скрывалась между книжных стеллажей.
Дядя был не один. Он сидел за столом, а перед ним ходила высокая блондинка. Никогда не видела такой красавицы. Вообще, аристократок до неё я ещё не встречала. Величественная, с правильными чертами лица, она была в кремовом воздушном платье. Ткань наряда так и струилась от каждого движения. Мне эта женщина показалась прекрасной феей! Но только в первое мгновение. Красавица резко остановилась, повернулась к дяде и, четко проговаривая пропитанные ядом слова, выдала:
– До каких пор, любезный муж, ты будешь благоволить позору этой падшей…
Она остановилась, подбирая эпитет, не нашла его и продолжила:
– Моя сестра предала истинного избранника. Повергла в пучину позора весь наш род, когда явилась сюда обрюхаченной. Ты же, вместо того, чтобы предать мерзавку и порочный плод очищающему огню, принял её и это отродье. Наши дети живут бок о бок с проклятой! До каких пор будешь нянчиться с позором рода, обделяя вниманием законных наследников? Ты посвящаешь своё время этой ничтожной паршивке, как будто надеешься, что её примут в свете! Не лишился ли ты ума, дорогой супруг?
В этот момент леди дошла до окна, развернулась и оказалась прямо ко мне лицом. Шок от того, что я услышала и осознание, кем является эта красавица, ввели в ступор. Я стояла, открыв рот между книжных стеллажей, вся в слезах и это была первая сырость из глаз на моей памяти. Леди вперилась в меня полным ненависти взором. Дядя получил передышку от потока её желчных слов. Боковым зрением я увидела, как он вскочил из-за стола и посмотрел на меня в ужасе. Скинул с себя минутное оцепенение, простонал:
– Даная? Милая, что ты здесь делаешь? Данаая…
Со всем спокойствием десятилетней девочки в скверной ситуации, собрав волю в кулак, я ответила, что уроки танцев отменили. Придумала на ходу, что не привязала ящера во дворе, быстро развернулась, выдвинула нужную книгу на полке трясущимися руками. Пришёл в действие потайной механизм, дверь открылась, и я торопливо скрылась в проходе. В спину неслось тревожное: « Данаая!»
Как оказалась потом во дворе замка – у меня совсем вылетело из головы. Помню только, как увидела морду чёрного зверя Тириона. Быстро отвязала его, забралась на холку и крикнула: «Асса!» Взрослые ящеры беспрекословно подчиняются своим наездникам, он поднялся ввысь.
Я не знала дороги, просто летела. Было так больно, стыдно и невыносимо гадко, что хотелось лишь умереть и не чувствовать ничего. Когда всем организмом ощутила сопротивление зверя, то осознала, что не справлюсь с ним и просто разжала руки. Надеялась разбиться при падении. Сначала я летела по воздуху как пикирующий сокол. Потом кубарем с горы, вниз и вниз. Но смерть всё не приходила, а страдание не отступало. К разрывающим мукам в сердце добавилась жгучая боль в теле, но эти физические страдания я как-то пропустила мимо. Мой стремительный полёт остановило дерево, возле которого играли Нина и Николя. Они-то и подняли меня.