много? А переломить себя и стать менее обидчивой она не могла. Не успела ещё научиться.
Этим и пользовались отдельные ребята из группы, особенно мальчишки. И самые первые забияки из них – Мишка Балуев и Димка Хвастюк. Постоянно доводят до слёз. То куклу вырвут, то за волосы дёрнут или скажут что-нибудь обидное. А сегодня вообще придумали такое, что и не знаешь, как назвать.
Захотела Галя пить. Сказала об этом воспитательнице. И Надежда Петровна разрешила ей сходить на кухню. Но только открыла Галя дверь и прошла немного по полутёмному коридору, как неожиданно перед ней выросли Мишка с Димкой. У обоих в руках полиэтиленовые бутылки с наконечниками из трубок, и из них бьют струйки воды. Прямо в Галю.
Она взвизгнула, закрывая лицо руками. Мальчишки с хохотом пробежали мимо неё – по коридору во двор. И вновь слёзы навернулись на Галины глаза – от обиды. Она собралась было пойти к Надежде Петровне пожаловаться на мальчишек, как вдруг в коридоре стало ещё темней, и она почувствовала чей-то вздох и чьё-то легкое прикосновение к своей спине:
– Кто это? – испуганно прошептала Галя, напряжённо вглядываясь в полумрак.
И увидела перед собой два зеленоватых светящихся глаза. Они плавали перед ней. И вот странно: тот, кому принадлежали эти глаза, был невидим. Галя заворожённо следила за ними, забыв про слёзы и обиды.
– Кто ты? – повторила она.
– Я – Слезунья, – ответил голос, – владелица тех слёз, которые ты ещё не выплакала.
– Зачем ты здесь?
– А где же мне быть? Я сидела в тебе до поры до времени. А время моё – после трёх твоих капризов, случившихся в один день. Ведь ты сегодня три раза обижалась и плакала. И теперь я получила право на свободу.
Две зеленоватые мутные капли появились на светящихся глазах Слезуньи, сорвались и упали на Галины коленки. Девочка даже почувствовала их тепло. Ей стало не по себе. Хотелось выбраться из этого полумрака, уйти от этих неприятных слезоточивых глаз.
– Ты никуда отсюда не выйдешь, – предупреждающе произнесла Слезунья. – Пока я с тобой. А ты – со мной.
И две новые слезы капнули на Галины коленки. Девочка с отвращением стёрла их рукой и подобрала коленки под платьице.
– Я не хочу быть с тобой, – произнесла она.
– Зато я хочу, – ответила Слезунья. – С тобой так хорошо. Ты – трусиха и плакса. Мне такие давятся. Давай плакать вместе? Кто кого переплачет?
Галя почувствовала небывалое раздражение. Такое, какое возникает при виде слишком надоедливого гостя, которого невозможно отвадить никакими словами. Разве лишь прогнать физически. Но на это она не решалась.
А слёзы из двух ненавистных светящихся глаз уже не просто капали, а лились на нее в два ручья. Галя почувствовала на себе промокшее платье и, коснувшись рукой пола, ощутила на нём сырость.
– Ну, поплачь же, поплачь! – просила Слезунья.
– Мне это будет так приятно.
Но Гале плакать больше не хотелось. Напротив, слёзы стали ей ненавистны. Она хотела встать с намерением уйти из этого сумрачного коридора, но ноги не слушались.