слушая меня, продолжала своё Фельдфебельша. – Ведь как Ленин обещал! Так вот ваша народная власть вас же и морит голодом.
– Эх! Ваша правда, Зоя Степановна. Всё нищенствует наш народ, – тяжко вздохнул я с беззащитностью новорождённого оленёнка, только что исторгнутого из материнского чрева и тут же оказавшегося пред алчущей пастью голодного хищника.
– Это же просто уму непостижимо! Такая огромная страна, с непочатыми природными ресурсами – и нищая. Какие необъятные территории бесхозно пропадают. А люди голодные. Да раздай всем свободные земли и пусть устраиваются граждане на них. Народ станет на своих участках производить себе продукты для пропитания, а появившиеся излишки смогут выменивать на необходимые им промышленные товары или на те же деньги, чтоб покупать, что хотят. Если народ разбогатеет, то и государству прямая выгода от этого. Неужели не понимает ваша власть?
– Они нас не спрашивают. А вы говорите элементарные вещи, которыми, когда надо было, власть воспользовалась, дабы обрести поддержку масс. Теперь те, кто у власти, эти самые природные ресурсы растаскивают по собственным карманам, а людям даже жалкого клочка земли не дают в пользование. Так что, живущие после революции там простые люди больше всего пострадали и от коммунистов, и от последующих режимов. Но и тем, кто сумел вырваться из России, совсем не легко приходится на чужбине. Вы видите, как мы здесь беззащитны, – жалобно причитал я, делая тщетные попытки вышибить милосердную слезу из души у твердокаменной Фельдфебельши.
– Боже, и как ещё там народ до сих пор весь не вымер? – вопрошала у господа вредная старуха, а мне снисходительно бросила:
– Ладно. Я на этот раз прощаю вас. Но имейте в виду, больше не допущу, чтобы вы прыгали через мою голову. Соблюдайте правила субординации. Для ремонта уж потрудитесь на свои деньги купить материалы.
– Я ведь не нашёл ещё работу себе, и пока не на что покупать материалы. Как же мне жить в таких условиях?
– Ничего, поживёте. Вы привычны и не к таким условиям… – напоследок заключила злобная бабуся.
А я грустно задумался о тех условиях, в которых в течение жизни довелось пребывать:
Мы заплатили прошлому сполна –
ещё когда ходили в пионерах
и пусть сейчас иные времена, -
пусть не приковывают узников к галерам,
но избран сильными теперь иной подход, -
цивилизация клеймит нас изощрённей,
и выбивает почву мастерски из-под
наивных нас. И мир потусторонний
залогом стал грядущих перемен,
стал некой Меккой для поддержки духа:
мы получить надеемся взамен
земных страданий – райскую житуху,
обещанную всем на небеси.
Ссылаясь на непознанного бога,
уверовали в мистику, в связи
с чем и блаженны от звонка любого.
Шизофренией это всё грозит!
И рай для нас заказан в психбольнице.
Судьба ни есть какой-то там транзит
по сущему, и проще за границей
ещё