Вошел несколько минут назад вместе с Джин и Барри Хансонами.
Я раскрыл рот от изумления и не смог сдержать подступивших слез. Это не укрылось от зорких глаз Нэнси, и она неловко извинилась:
– Прости, я ничего не сказала сразу, как он вошел. По-моему, он тебя тоже не заметил – ты же сидишь спиной к двери. Я просто думала, что вы… ну… вместе.
Я лихорадочно шарил глазами по залу и, наконец, увидел Джонса в дальнем левом углу – он сидел за столиком спиной ко мне, но я узнал его по седой шевелюре и неизменному чемоданчику из коричневой кожи. Точно, Джонс! Я едва удержался, чтобы не вскочить и не побежать через весь ресторан, выкрикивая его имя.
– А он давно не появлялся в наших краях? – спросила Нэнси. – Сдается мне, целую вечность, а поди ж ты – ну совсем не изменился!
Джонс и правда ни капельки не изменился. Разве что стрижку носил покороче, да и то не особенно, а в остальном все тот же: взлохмаченные седины, джинсы, пляжные шлепанцы – конечно, уже другая, новая пара, но вроде тех, какие он носил и раньше.
Я осторожно пробрался между столиков, чтобы подойти к нему сбоку и удостовериться, что это точно Джонс собственной персоной. Да, это его профиль! Джин и Барри, мои знакомые, заметили меня раньше Джонса. Барри поднялся и окликнул меня по имени. Ясно было, что направляюсь я к их столику, и, видно, оба они решили, что я хочу с ними поболтать. Я бы так и поступил, но только не сейчас – я был сам не свой от изумления, и Джин с Барри меня не интересовали.
Подойдя вплотную к седовласой фигуре, я негромко спросил:
– Джонс, это вы?
Хотя в ресторане стоял гвалт, старик услышал меня и обернулся.
– Боже ты мой… – прошептал я и опустился на колени, чтобы обнять его, – Джонс и встать не успел. – Глазам своим не верю, это вы! Где вы пропадали? Я уж думал, что вы умерли! Я так… знаете, я теперь женат, и у меня два сына.
– Знаю-знаю, – Джонс крепко обнял меня в ответ. – Успокойся, сынок. Мы еще потолкуем как следует, успеется.
Вдруг я ощутил множество недоумевающих и любопытных взглядов, и пришел в замешательство и смущение. Похоже, даже Хансоны были озадачены, хотя, как мне показалось, озадачил их не я.
– А вы знакомы? – настороженно спросила Джин.
С учетом обстоятельств, вопрос был наиглупейший, но я подумал, что сейчас не время ее одергивать, хотя мог бы и отбрить: «Да, Джин, я вообще такой – как увижу какого старика, так сразу же бух – и на колени, и слезы градом!» Но сейчас я сдержался и просто ответил:
– Да, знакомы. Джонс – единственный на свете, кто помог мне…
– Мы с Энди познакомились много лет назад, когда он был совсем еще юношей, – поспешно перебил меня Джонс самым жизнерадостным тоном. Потом повернулся ко мне и со смешком заметил: – А ты пополнел, сынок.
– Да, сэр, – ответил я. – Я теперь лучше питаюсь. Каждый день.
– И чем же ты питаешься?
– Шумом прибоя и ветерком с видом на океан, – многозначительно ответил я.
– Вот и молодчина, – сказал Джонс, от всей души тряхнув меня за руку. – Давай