Эн нравится его друг. V-792. Его Вит зовут, он вроде как нюхач, запахи людей чувствует, бесполезная способность, как по мне.
– Ну а тебе кто нравится? – перебила её Эн. – Кто-нибудь покруче?
– Безусловно, человек должен приносить пользу.
– Вижу, ты прониклась идеологией Ковчега, – сказала я. – И кто он?
– D-800. Он воспламеняет прикосновением. Я знаю, что интересна ему.
Мы переглянулись, Кью с её отлично развитым умением периодически уводили на верхние этажи Пирамиды, там она и заприметила D-800. Вкус Кью пугал, D-800, прозванный за способности Демоном, напоминал груду камней, наспех сваленных в подобие человеческой фигуры. Огромный, широкий, с выпирающим подбородком, я видела его на назначении. Демон числился в любимчиках Стирателей, часто помогал им выполнять обязанности, наказывать провинившихся. Он получил назначение на «наблюдение». Как и Зенон, он пользовался некоторыми послаблениями.
– Он общается с твоим Зеноном, между прочим, – тут же вставилась Кью. – И он, и Вит. Слушай, может, ты замолвишь за нас словечко своему парню? Устрой и нам свидания.
Девочки ждали ответа, я тёрла и тёрла стол, желая раствориться в белёсой луже коктейля. Нас погнали на занятия, тряпку я оставила на столе. На уроке Кью подсела ко мне, не унималась.
– Я серьёзно. Если у тебя получится, я никому не скажу, что твой планшет неисправен.
– Не понимаю, о чём ты.
– Карен Дэвис. Я ведь читаю мысли, не забывай.
Выскочка Кью вознамерилась влезть в мою голову с ногами и изрядно там потоптаться. Её длинный язык отнимет у меня Зенона и Карен, которую я только-только начала узнавать. Я обернулась к Кью и сказала громко и чётко:
– Больше у тебя не получится!
Стиратели появились рядом моментально. Меня кинули в карцер. Первая ошибка, не строгая, но накопишь три – ликвидируют. После тихого полугодия я умудрилась наворотить дел. Планшет полагалось взять с собой. Смотреть занятия. Одиночная камера не отменяла обучения. Карцер представлял собой узкий горизонтальный ящик, гробик без окон, затхлый, давящий. Я тут же включила планшет: стены начали неумолимо приближаться. Чтобы справиться с наваждением, я вернулась к занятиям, то и дело натыкаясь на лицо Кью. Она сидела какая-то пришибленная, вялая. Меня воротило от неё, я выключила трансляцию. Побарабанила в потолок, звук гас мгновенно, только родившись. Я бурчала под нос считалку, которую мы с Ханой придумали когда-то. Мы определяли, кому лезть в сточную яму за мячом Макса. Он уронил его в полную нечистот дыру, спускаться по скрипящим поручням не решился, а нам хотелось играть в мяч. Макс никогда не давал даже подержать, не говоря об игре. «Достанете – будет ваш». Вонь из ямы выбивала слёзы, Хана раскачивалась над краем, поглядывала то вниз, то на меня, то на поношенные штаны.
– Меня мама поругает.
– Меня тоже. Побьёт, точно побьёт.
– Он красный, мячик.
– И весь целый. Макс выменял его у сына доктора. Говорил, что тот достал его у распределителей. За три дня работы в шахтах.
– О, поэтому он кашлял? А Макс за мяч что дал?
– Он