Зоя ненавидела эту дурацкую манеру и с теми, кто величал её «Космодемьянской», у неё редко складывались хорошие отношения
Племянница как-то сказала, что имя Зоя «бабушкино» и не может принадлежать ребёнку или девушке, хорошо звучит только с отчеством. Зоя сначала обиделась, а потом приняла это как данность. Какое-то время она ненавидела своё старомодное имя, потом смирилась, а недавно поняла, что полюбила его, как редкую болезнь, которой можно даже похвастаться.
Зоя пила кофе, разглядывая прохожих за окном, в разговоры, доносящиеся с разных сторон, не вникала. Пока не услышала за спиной знакомый голос. Не было в нём ничего особенного: ни бархатной мягкости опытного психолога, ни чёткости диктора, ни надрыва, как у рок-вокалиста. Обычный мужской тенор, слегка смешливый, спокойный и переливчатый. Но голос принадлежал Максиму, и это делало его особенным.
Зоя затаилась и намеренно прислушалась, даже дышать стала тише. Присутствие Максима она ощущала затылком, лопатками и немного поясницей. Почему-то сильно разнервничалась. Пальцы на краю чашки задрожали, пульс явно ускорился. С макушки до пяток пронеслась горячая колкая волна, как бывает, когда отсидишь ногу и восстанавливается кровообращение. Пульсирующе и немного болезненно.
Тут же в голову полезли неудобные мысли о том, что она зря не накрасила ресницы и не надела белую облегающую футболку, да и джинсы сегодня не самые удачные. Она потянулась к рюкзаку, чтобы достать зеркальце, но разозлилась на саму себя и резко отдёрнула руку. Хорошо ещё, что по закону подлости не встретила его, вынося мусор с утра, лохматая или серо-жёлтая после болезни.
Голос затих, и Зоя со всей чёткостью осознала, что Максим её узнал. Он не слишком вежливо оборвал беседу и, судя по шуршанию подошв по плитке, направился в её сторону. Каждый шаг отдавался эхом и вторил пульсу. Зоя волновалась и понимала это. С каким-то мистическим страхом ожидала его приближения. В горле пересохло, в животе похолодело. Это не было похоже на приятное томление, скорее на страх, как перед прыжком в пропасть или при встрече с бешеной собакой.
Максим замер за её спиной, несколько томительно-долгих секунд просто стоял, затем раздался скрип отодвигаемого соседнего стула.
Зоя застыла, зажмурилась, а потом распахнула глаза и повернулась.
Некоторое время они просто пялились друг на друга, молча разглядывали, отмечая изменения. Максим осмотрел её лицо с въедливой тщательностью, изучил каждую веснушку, каждую новую морщинку, а потом широко и удивительно искренне улыбнулся.
– Привет, Зойка. Не ожидал тебя увидеть. – Он имел в виду не кондитерскую, а город, и Зоя это поняла.
– Привет.
Она не знала, что ещё добавить и как вообще принято вести себя с человеком, с которым не связывает ничего, кроме смущающих воспоминаний. Наверное, она бы предпочла вообще с Максом не сталкиваться и оставить где-то там, в прошлом, в качестве приятного эпизода. Это даже хуже, чем разболтать случайному