за кофе. Я пригубила свой чай, тоже молча, ждала, что он скажет.
– Дочка, твой предстоящий развод – это очень тяжелый удар по нашей экономической безопасности. Я не могу тебе запретить пойти на этот шаг, я тебя, прежде всего, уважаю как личность. Да и Семену я не указ, папа помолчал. – Я прошу только одного: не торопитесь с разводом, не надо никого подкупать, дабы ускорить процесс, пусть все идет своим чередом, хорошо? Надо мне успеть провести кое-какие превентивные экономические меры, чтобы не разрушать структуру предприятия. Договорились?
– Конечно, па!
– Вот и хорошо! – отец расслабился, будто что-то придумал, и лицо его повеселело. – Как там Ванечка поживает?
– Ой, папа, все хорошо! Учится славно, Семен обещал послать ему денег на какую-то новую машину.
– Это ты, лиса, Семена раскрутила? Ох, балуешь ты моего внука! Вся наша маленькая империя ведь ему достанется. Не калечь душу его легким отношением к деньгам!
– Папа! И ты туда же! Ну что случится, если мальчик будет ездить на новой машине?
– Ольга! Иван должен сейчас понять, как непросто в наше время достаются деньги, а вы с Семеном, точнее ты, его развращаешь.
– Па! Ванечка так много недополучил в детстве отцовского внимания, пусть хоть сейчас почувствует его участие.
– Доченька, все должно быть в разумных пределах: и любовь, и ненависть. Мне кажется, у тебя нет меры.
– Папа! Но это же мой единственный сын!
– И что? Надо потакать ему во всем? Учиться – в Лондоне, дом – полная чаша!.. В этом смысл жизни? Вот в армию пойдет, отрезвеет маленько!
– Па, какая армия? Ему еще учиться несколько лет, а там я что-нибудь придумаю. Он ведь у меня один. У тебя дочь, тебе было проще, меня в армию не забирали.
– Оля, я пальцем не пошевелю, чтобы внука от армии отмазать, учти!
– А я буду стараться его отмазать, – веско ответила я отцу. – И никто меня за это не осудит. Да!
– Ладно, не заводись. У нас пока другие проблемы, – отец поднялся с кресла, пошел к столу. Что-то достал из ящика.
– Дочь, маленький подарок! Тебе.
– Спасибо!
Я тут же открыла коробочку. Там, в красном бархате, пристроились золотые цепочка, подвеска с моим знаком «тельца», серьги, маленький перстень. В серьгах и перстне торчали средних размеров изумруды, как раз под цвет моих глаз вечерами! С утра глаза у меня больше голубые.
– Папочка, это прелесть! Спасибо, родной!
Я бросилась к нему, обняла и от души расцеловала. Папа был рад.
– Носи, дочка, радуйся!
– Спасибо, папа! Это такая прелесть!
Я тут же надела все подарки на себя, сняв то, что носила. Папа любовался мной совершенно искренне и ничуть не скрывал своей радости, видя радость мою. Я тоже была совершенно искренней.
– Все, па, я поехала. Мне надо еще кое-что сделать.
– Хорошо, дочка. Только меня не забывай!
– Папа! Прекрати! Ты же знаешь, что ближе тебя у меня нет человечка!
– Сын у тебя есть. Но не балуй его!
– Ладно! Все, пока!
Я чмокнула папу в выбритую, вкусно пахнущую щеку, и пошла