нахмурился: – Если только запись не стерли.
– Почему помощница сама не рассказала все следователям?
– Поскольку считает, что должна уважать желания покойного и все такое. Чушь, в общем.
– Она не понимает, что расследуют убийство?
– Понимает. Но, наверное, не хочет выставлять судью в дурном свете.
– Может, у них была интрижка?
Броуди пожал плечами:
– Лейк давно в разводе. Вряд ли это бросит на него тень.
Возможно, она выгораживает кого-то другого.
– Я сообщу Мерси. Она знает, кому передать эту информацию. Зачем вы заметаете за собой следы?
– Я всегда так делаю. – Журналист пожал плечами: – Как и все умные люди.
– Но я же могу сказать, что информация от вас.
– Да, конечно. Но все правоохранители, с которыми я сотрудничал, очень не любят признаваться, что получили ниточки к раскрытию преступления от журналиста. Это выставляет их некомпетентными. И доверчивыми, если окажется, что ниточки ведут в никуда.
Это верно.
– Если вы закончили свои манипуляции, я вас не задерживаю.
– Не подскажете, где раздобыть чашку кофе? Только хорошего, а не разбавленного водой пойла.
– Кофейня Перл, – неохотно пробурчал Трумэн. – В двух кварталах налево.
Высокий мужчина дотронулся до брови двумя пальцами в знак благодарности и молча вышел.
Дейли посмотрел ему вслед. Ощущение было такое, словно его только что препарировал скальпелем, а потом снова зашил профессиональный хирург.
Что же, черт возьми, здесь произошло?
Мерси постучала в дверь домика ремесленника и принялась ждать. Когда она припарковалась у тротуара, три снеговика во дворе немного подняли ей настроение. Значит, здесь живут хорошие люди. Люди, которые с радостью помогают детям почувствовать всю прелесть зимы. Хотелось верить, что и Морриган участвовала в лепке снеговиков.
Килпатрик уже ехала на службу, когда внезапно остановилась посреди дороги и начала звонить по мобильному, пока не добилась разрешения посетить приемную семью Морриган. Лицо девочки не выходило у нее из головы с тех пор, как Мерси проснулась. Она поняла, что не сможет сосредоточиться на работе, пока лично не убедится: девочка в надежных руках.
Килпатрик чувствовала ответственность за Морриган. И знала, что будет следить за ребенком до возвращения матери – иначе сойдет с ума. А может, даже и после возвращения Саломеи…
Что, если Саломея не сможет как следует позаботиться о ней? Или ее арестуют?
Если до этого дойдет, тогда и надо думать, что делать.
Дверь открыла женщина с младенцем в слинге.
– Доброе утро, – поздоровалась Мерси. – Вы, наверное, Ханна?
Ханна оказалась примерно возраста Килпатрик. Очень стройная, со светлыми волосами, собранными в слегка растрепанный, но стильный пучок; Мерси сразу захотелось себе такой же. Улыбка Ханны была теплой, но морщинки вокруг ее глаз свидетельствовали о бессонной ночи. Мерси почему-то сразу почувствовала,