засвидетельствую происходящее на Созыве.
Присутствующие, прекратив перешептывания, заняли свои места.
– Мрачные события, темные и неожиданные, собрали всех владетелей графств в этом зале, – продолжил говорить юстициарий, – но скорбь и траур не могут длиться вечно, и нам надлежит сделать, что должно. Наша большая и великая страна не может оказаться в раздоре, без головы и раздираемая на части гражданскими волнениями, ибо это на руку всем нашим соседям, которые не преминут откусить по куску.
По залу прокатился несогласный ропот.
– Тишина! – рявкнул Конфлан, словно перед ним были не высокородные мужи и дамы, а первогодки-студиозусы. – Этого площадного, базарного вздора я не допущу! Несмотря на то, что некоторые из вас имеют вспыльчивый норов, а другие считают себя выше остальных, и кто-то и вовсе уже мнит себя королем. Никто еще не король! Все равны один одному в этом зале. И без моего согласия, благословения архиепископа Женуа и общего голосования никто не прикоснется к короне Алии. Каждый из вас получил пригласительную грамоту на Созыв. Каждый отправил гонца с уведомлением о готовности прибыть и следовать всем церемониям. Так держите свое высокородное слово.
Конфлан выдержал паузу и произнес:
– Объявляю Созыв открытым.
Стало тихо: всякий осознавал, что́ на кону и что у юстициария хватит решимости и силы выполнить то, что надлежит.
– А сейчас, как и положено, все скажут, что думают, если того пожелают, начиная с графини Файет, – Конфлан указал на первое кресло по левую руку от себя, в котором сидела пожилая графиня с вьющимися золотистыми волосами, аккуратным овалом лица, маленьким ртом, неестественной бледностью, достигнутой натиранием лимонным соком, и выбритыми бровями – всеми элементами идеала женской красоты, – и заканчивая графом Брэди.
После этого юстициарий назвал всех присутствующих претендентов по имени, словно они были незнакомы, но такова была традиция. Каждый при этом вставал и кланялся Созыву, женщины приседали в глубоком книксене.
– И я скажу, – после недолгой паузы заговорила графиня, поднявшись и расправив плечи с широкими подвесками, на которых поблескивали драгоценные камни. – Мы все скорбим об утрате и проклинаем того, кто сотворил это. Уверена, что вскоре убийца будет найден, кем бы он ни был. Я же клянусь своим родословным древом и душами предков, что не причастна к смерти королевы.
Все, включая Марка, закивали, присоединяясь к словам графини, и произнесли «клянусь». Графиня молча обвела взглядом присутствующих, зло улыбнулась и продолжила:
– И хоть все вы поклялись, я уверена, и это не только мое мнение, но и многих в этом зале, что убийство – это дело рук кого-то из находящихся здесь.
По залу прошел гул, смешанный из одобрительных и возмущенных выкриков, графиня повысила голос, и тот взвился над ропотом:
– И доколе заказчик сего убийства не будет выведен на чистую воду, я лично подозреваю каждого. Я понимаю,