Так ты не знаешь, куда делся Михалыч?
– Его вызвали.
– Куда?
– В ад.
Смеется. С чувством юмора Копёнкин.
– Там ему и место! Ну ладно, вернется, скажи, что я его искал, хорошо?
– Хорошо.
– И спроси его, как надо отвечать, когда прачечную спрашивают. Хорошо?
– Хорошо.
Далась ему эта прачечная! Но интересный человек этот Копёнкин, сразу видно – интересный и с чувством юмора, что в наше время редкость. А Сокрушилин, значит, у нас Костя? Константин… Константин Михайлович… Спасибо старине Холмсу – старый добрый метод дедукции по-прежнему выручает. (Кстати, когда-то я мечтал о карьере следователя. Кажется, это было после того, как я расстался с мечтой стать пожарником, но еще не думал о теплом местечке продавца мороженого.) Константин Михайлович Сокрушилин – это звучит гордо! Его зовут, как Циолковского… Впрочем, Циолковского звали – Константин Эдуардович. А Константином Михайловичем звали Станиславского. Кажется… Вот именно – кажется!
Так, что там еще у нас? «От 5 до 10» – это мы уже проходили, а еще что?
На нары в домашних тапочках
В домашних? Забавно!
Прямо в домашних тапочках был отправлен в изолятор временного содержания лидер воронежской преступной группировки Эдуард Мотовцов по кличке Мотя, уже давно осевший в первопрестольной. На счету “воронежцев” – рэкет, разбой, вымогательство. Бандиты отличались от своих коллег по “бизнесу” известной интеллигентностью. Так, прежде чем вставить своей очередной жертве в задний проход паяльник, подопечные Моти заботливо смазывали его вазелином. Следствие опасается, что предъявить обвинения Мотовцову будет совсем непросто, так как сам он непосредственного участия в экзекуциях не принимал.
«Известная интеллигентность» – это неплохо, это стоит запомнить… Но – «От 5 до 10» – что же это все-таки такое? Ведь Сокрушилин не только проткнул эту заметку пальцем, он еще и подмигнул – отгадай, мол. Хорошо, не взятка, но тогда что? Герино преступление относится к тем самым библейским заповедям? А что, это мысль! Что там… «Не убей, не укради, не прелюбодействуй» – так, кажется? Ну разумеется, Гера никого не убил! Это невозможно! Мой друг – убийца? Нет! Но если бы вдруг… тогда… разве бы со мной так обращались? Кормили бы бигмаками? Катали бы на «Hummer’е»? Пели бы романсы? Тоже нет. Извини, старик, что я мог такое про тебя предположить. Даже гипотетически. Просто я провожу свое расследование, и это – версии. Дальше! «Не укради…» Или, кажется, так: «Не укради». Тут сложней, тут сложней… Нет, Гера никогда чужого не брал и не возьмет, но – русский бизнес, русский бизнес… Подставили, могли подставить… «Не прелюбодействуй», да? По этой части, старик, тебе нет равных на всей территории бывшего СССР, но ведь за это уже не сажают! Что еще? «Не лжесвидетельствуй», кажется? А это, пожалуй, актуальнее для меня самого… Но я ведь не лжесвидетельствую, я просто молчу, молчание пока еще не лжесвидетельство?
– Молчание – золото, Золоторотов.
Итак, что у нас? Раз, два, три, четыре…
– Четыре?
Ну да, четыре, остается шесть… Что же еще там может быть? Ладно, разбираемся с тем, что у нас есть.