такой фамильярности Сергей Николаевич возмущенно вскинулся, выпрямился, и ситуация с яйцом разрешилась сама собой. Негромко кашлянув в кулак, Коромыслов внимательно посмотрел на наглеца, и в глазах его в тот момент явственно прочитывалось желание подняться, подойти и опустить свой железный кулак на мягкое темя Серафима, но, вовремя вспомнив, куда едет и зачем, он усилием воли подавил в себе греховное желание и сдержанно ответил:
– Никак.
В этот момент из своего укрытия в конце вагона появилась знакомая нам официантка.
– О’кей! – закричал Серафим и махнул ей рукой, подзывая.
Подходя, официантка устало вздохнула и презрительно скривилась.
– Что будем есть? – спросила она, равнодушно глядя в свой грязный блокнот.
– Мы не будем есть, мы будем пить! – воскликнул Серафим и засмеялся довольный собой. – Шампанское, о’кей?
– Шампанского нет, – ответила официантка и хмыкнула.
– Шампанского нет-нат, – огорчился Серафим и озадачился, видимо, в его представлении шампанское в ресторане должно литься рекой.
– Водка есть, – напомнила о себе официантка, про которую озадаченный клиент забыл.
– Водку должны пить казаки! – воскликнул Серафим, мгновенно возвращаясь в отличное расположение духа, и, указывая пальцем в направлении Коромыслова, прибавил: – А они пьют компот!
Но и на это Сергей Николаевич внешне не прореагировал и крепче зажал в руке тупой нож, отрезая от подошвы солдатского башмака полоску и отправляя ее в рот.
– Портвейн есть, – вновь напомнила о себе официантка.
– Портвейн? О’кей! – обрадовался толстяк и спросил: – А вы знаете, что означает это слово? Порт-вейн – португальское вино!
– Теперь буду знать, – теряя терпение, сказала женщина.
– Я надеюсь, оно из Португалии? – с видом знатока поинтересовался Серафим.
– Портвейн «Три семерки». – Официантка отказывалась рассуждать о портвейне.
– Хорошо, что не три шестерки-нат, – проговорил толстяк, немного успокаиваясь. – Портвейн «Три семерки», о’кей! Один бокал, о’кей!
– Портвейн в разлив не идет, бутылка целиком, – сообщила официантка.
– О’кей, о’кей! – Ничто в этот день не могло испортить настроение Серафима. – А что у нас на десерт? – Он был в ресторане впервые в своей жизни, но по американским фильмам знал, как надо себя в них вести и какие задавать вопросы.
Однако официантка вопроса не поняла и предложение уточнила:
– Сладкое, что ли?
– О’кей! – обрадовался Серафим – это слово тоже было ему ближе, роднее и желаннее, чем неведомый «десерт».
– Мармелад «Яблонька»! – угрожающе проговорила женщина, но Серафим угрозы не почувствовал, а обрадованно закричал:
– «Яблонька»! Это же мой любимый!
– В пачке!
– В пачке, и только в пачке! Вау! «Яблонька». Несите, всё несите! «Три семерки» и «Яблоньку».
– У