– спросил себя Алекс Рехт, поворачивая ключ зажигания.
7
16:03
Без паники не обошлось. Фредрика Бергман со своими сотрудниками покидала здание Розенбада. В Министерстве иностранных дел на Фредсгатан ей предоставили кабинет, где она намеревалась продолжить работу над делом Захарии Келифи. Фредрика нервничала. Она уже сделала много телефонных звонков своим коллегам, но никто так и не смог ей ничего объяснить.
В таком состоянии она открыла папку с бумагами Келифи. Она обращалась в совет по иммиграции, миграционный суд и полицию. Эти беседы ничего не добавили к тому, что она уже знала об этом алжирце. Он должен покинуть страну. Не стоит испытывать шведскую демократию на прочность. А ведь это именно то, чем занимается этот идиот-информатор.
Беспокойство усиливалось. «Найду ли я когда-нибудь место, на котором мне будет комфортно? – спрашивала себя Фредрика. – Почему, что бы я ни делала, мне все время хочется заниматься чем-то другим?»
Эта погоня за счастьем несколько приостановилась с тех пор, как у Фредрики появились дети. С ними она росла как личность и жизнь ее стала упорядоченнее и стабильнее.
Фредрика провела пальцем по фотографии сына. Он похож на отца. Дай Бог Спенсеру долгих лет жизни, чтобы мальчик не остался сиротой, не успев повзрослеть!
При мысли о преклонном возрасте Спенсера Фредрика снова помрачнела. Чтобы отвлечься, она включила компьютер. За какой-нибудь час материалы о предстоящих взрывах заполонили весь Интернет.
В одной из статей мелькнуло имя Алекса Рехта.
«Как же оценивает криминальная полиция реальность угрозы терактов? Алекс Рехт воздержался от комментариев по данному вопросу, но заверил, что работа ведется в тесном сотрудничестве с СЭПО и Стокгольмской полицией и необходимые меры уже приняты».
Алекс Рехт был лучшим шефом из тех, кого Фредрика когда-либо знала. Остальные начальники и рядом с ним не стояли. Неожиданно для себя она почувствовала, что тоскует по бывшему коллеге, и взяла телефон. Алекс ответил после третьего сигнала.
– Извини, но сейчас я страшно занят.
– Понимаю, я всего лишь хотела…
Собственно, чего она хотела? О чем она думала, когда набирала его номер? Ни о чем.
– Ты хочешь спросить меня о терактах?
– Да.
Ее голос дрожал, а Рехт говорил, как всегда, уверенно:
– Не знаю, что и сказать тебе… Слишком много непонятного. Черт возьми, бомбы по всему городу!
В трубке раздался треск, как будто Алекс стоял на улице и вдруг подул ветер. Фредрика выглянула в окно. Дождь, как обычно в это время года. Разговор с бывшим начальником почему-то успокоил Фредрику. Если за дело берется Алекс, все закончится хорошо.
– А парламент?
– Точно неизвестно, но есть основания полагать, что кто-то просто решил отвлечь наше внимание от риксдага на время дебатов.
– О боже!
– И если эта догадка верна, мы столкнулись с очень