требует постелить чистые простыни! – выпалила она.
– Мы же в прошлом месяце перестилали! – возмутилась Нянька.
– Ещё он требует две наволочки.
– Вот ещё! Одной довольно.
– А ещё банное полотенце и два маленьких – для лица и для бритья.
– Для бритья?! Мал он ещё бриться! – фыркнула Нянька.
– А ещё скатерть и салфетку, чтоб салфетка непременно совпадала со скатертью по цвету!
– Господи спаси и помилуй! Это всё? – спросила Нянька.
– Нет! – воскликнула Джен. – Ещё он требует чистый носовой платок!
Хлопанье и топанье, что доносились снизу, из королевских покоев, стали ещё слышней, и в кладовку ввалился дворецкий Джон.
– Госпожа Нянюшка! Госпожа Нянюшка! – задыхаясь, проговорил он.
– Что случилось? – сурово спросила старушка.
– Его Величество проснулись и изволили встать, – сказал дворецкий, – как лошадь на дыбы!
– Рвёт и мечет? – уточнила Нянька.
– Мечет и рвёт.
– Ну да, ну да, – закивала Нянька. – Сегодня у него все кругом виноваты. Такой уж день.
– Хуже ещё не бывало. Он даже в погреба спускался и нашёл изъян в бочонках с сидром, в бочках с пивом, в красном вине, в белом вине, в крыжовенном вине и во мне самом. А все мы – и я, и ви́на – лучшего качества! Воля ваша, госпожа Нянюшка, но я ухожу. Отработаю месяц, и ноги моей больше во дворце не будет!
Прежде чем Нянька успела ответить, в кладовку вперевалку вплыла королевская кухарка Китти.
– Что ж это творится, госпожа Нянюшка?! – запричитала она.
– В чём дело? – строго спросила Нянька.
– В Его Величестве!
– Опять Ноллик? Сунул нос под все крышки, да?
– Не то слово! И в ларь с мукой заглянул, и в мешки с сахаром, и в солонки, и в перечницы, и в банки с вареньем, и в кадки с маслом, и в самую печку чуть не залез. И всё ему не по нраву, хотя моя кухня в идеальном порядке. Хватит, через месяц ноги моей здесь не будет!
Следующей жалобщицей оказалась придворная молочница Мегги.
– Госпожа Нянюшка! Госпожа Нянюшка! – вопила она.
– Ну а у тебя что за несчастье?
– Король наш моё несчастье!
– И у тебя в коровнике, видать, похозяйничал?
– Похозяйничал! Да он свежее молоко со старым смешал, крынки со сливками опрокинул, бочонки с маслом вдребезги разнёс, сыры перемял, а сыворотку залил обратно в творог. Я этого больше не потерплю! Ноги моей здесь через месяц не будет!
Хлопанье и топанье внизу стали воистину оглушительны. И в бельевую кладовку вошёл садовник Джек. Вошёл молча и остановился молча, говорить он был не горазд. Нянюшка нетерпеливо окликнула:
– Ну, выкладывай!
– Колокольчики, – произнёс садовник.
– Какие колокольчики?
– Сказал же, колокольчики.
– Ну я и слышу – колокольчики. Дальше-то что?
– Вот и правильно, – согласился садовник. – Я говорю «колокольчики», и вы слышите