племени, его пригласили для благословения. Не потому, что был невнимателен или забыл заповеди предков. Он просто устал надеяться.
Вот уже много лет он наблюдал за тем, как племя угасает. Его сородичи почти ничем не напоминали тех могучих, смелых людей, которые боролись со стихиями, бросали вызов духам гор, ощущали связь с лесом, разгадывали тайны реки. С каждым поколением жизненной силы становилось все меньше.
В старых книгах, передаваемых от шамана к шаману, было написано, что родится тот, кто сможет переломить ход событий. И будет он отмечен необыкновенным узором. Эта надежда заставляла шамана пристально присматриваться к каждому ребенку. Находя необычные рисунки на коже, он начинал наблюдать за малышом. Дети вырастали, но так и не делали ничего важного.
Поэтому и новорожденная девочка не привлекла внимания шамана. Она казалась ему насмешкой. Насмешкой над его надеждами. Поэтому он лишь мельком взглянул на нее, проводя привычный ритуал благословения.
Но в последний момент на словах «Агри мара сентея», коснувшись лба девочки большим пальцем, смазанном в масле древнего дерева, шаман заметил странную искру в ее глазах. Замерев на полуслове, он провел ладонью по своему лицу, потом по лицу малышки. Видение не исчезло. Внутри глаз девочки плясал огонь. Синий, холодный, притягивающий и отталкивающий одновременно.
Это было как вспышка, как озарение. Она – та самая душа, что пришла помочь. Надежда снова протянула свои руки к сердцу шамана. Но он лишь молча закончил ритуал. Не нужно пока родителям девочки знать, на что она будет способна, когда вырастет.
С того дня шаман не спускал глаз с необычного ребенка. Со стороны малышка мало отличалась от своих сверстников. Так же училась садиться, а потом стоять, ползать, а потом ходить, произносила первые слова. Но огонь в ее глазах с каждым днем разгорался все сильнее. Порой она замирала перед деревом или ручьем и словно прислушивалась. В такие моменты шаман задерживал дыхание. Он чувствовал, как природа говорит с ней.
Девочка не понимала, насколько важно то, что с ней происходит. Ей все это казалось веселой игрой. Взрослые много работали и не обращали внимания на детские забавы. Все, кроме шамана. Каждый день он незаметно следовал за девочкой по пятам. Смотрел, как она танцует с ветром, поет с рекой, шепчется с деревьями. Она была неотъемлемой частью этого мира. Такой, какой были когда-то все анадины.
Порой шаману становилось страшно. Девочка еще даже не получила имени, потому что не проходила инициацию, а на ней уже лежала огромная ответственность. Ей предстояло совершить многое, но была ли она готова? На это у шамана не было ответа. Он терзался сомнениями, стоит ли рассказать родителям девочки, кто она на самом деле.
Когда сильный дождь вынуждал анадинов сидеть в своих шалашах, шаман перечитывал древние книги. По некоторым он учился. Другие достались ему в наследство, но раньше он их не открывал. Он искал все, связанное с древними традициями посвящения. Он помнил рассказ своего деда, что когда анадины были сильным и могучим племенем, у каждого был особый дар. Не от рождения. Природа сама выбирала, кого и чем наделить. Но как все проходило, шаман не помнил.
Дни проходили за днями. Годы за годами. А шаман все читал. Он пересмотрел почти все книги и наконец в последней нашел, что искал. После первых же строк он замер и начал считать года. В книге говорилось, что природа наделяет даром ребенка в возрасте десяти лет, но при этом забирает часть его души. Поэтому он обретает такую прочную связь с тем, что его окружает, особенно с определенной стихией. А тот, кому предстоит вернуть могущество племени, должен получить не один дар. Все стихии дадут ему силу, но он рискует потерять в себе человека.
Шаман судорожно считал, сколько лет девочке. Она родилась в год Лунного Рассвета. То есть… десять лет назад. В этот момент снаружи раздался крик. Шаман выбежал наружу.
Дождь давно закончился, и несколько детей играли на берегу реки. Кричал мальчик, указывая на что-то рукой. Шаман бросил книгу и побежал к воде так быстро, насколько позволяла ему старость. Он влетел в воду и подхватил девочку. Вытащив ее на берег, шаман заглянул малышке в глаза. Они были пронзительно синие. Началось.
Много лет назад
– Когда я вырасту, я стану самым могущественным шаманом.
Десятилетний мальчик сидел на ветке дерева и размахивал руками. Внизу стояли его друзья и восхищенно смотрели на своего предводителя.
– Я буду таким, как шаманы древности. Мне покорятся стихии, я смогу воскрешать мертвых, никто не посмеет мне и слова сказать.
Он раскачивался все сильнее, и наконец ветка под ним треснула и обломилась. Будущий великий шаман с криком свалился вниз. Остальные тут же разбежались, оставив своего предводителя хныкать от боли на земле. К нему подошел отец.
– Ты снова хвастаешь?
– Нет, – мальчик с досадой потер ушибленный бок. – Я говорю то, что будет.
– Ты это видишь?
– Нет, но я это знаю.
– Никто ничего не знает наперед, – вздохнул отец, которому совсем не нравилась роль сына. Он надеялся