оттенком, а большая часть замотана серыми тряпками. И туда же устремил свой взгляд, запрокинув голову. Капюшон свалился и открыл череп, обтянутый потрескавшейся, высохшей кожей. Уши и нос присутствовали в сильно деформированном состоянии, и было непонятно, почему он до сих пор жив. В торговом центре, замершем не на долго, началась паника, на то время, пока необычный посетитель произносил непонятное слово. После чего люди, в не зависимости от расстояния и возраста, упали на колени, кто где находился, и склонили головы. Несколько человек в неестественных положениях, молча, попадали с внутренних балконов второго этажа.
Роман в этот момент хотел вылезти в открытую форточку, но ноги подкосились, а всё вокруг стало казаться состоящим из полупрозрачных песчинок, слегка покачивающихся между собой. Он ухватился за край форточки и, приложив всю волю, выбрался наружу. Свалившись на тротуар, стал приходить в себя, пока ещё не слыша, что говорят люди, собравшиеся вокруг и пытающиеся его поднять. А когда увидел, что его ноги, которые он перестал чувствовать, находятся вместе с туловищем, вымолвил заплетающимся языком: «Всё не так плохо». Мужчина, лет сорока, в очках, сказал остальным: «Да он пьяный, наверно».
В торговом центре на ногах остались только двое, включая странного посетителя. Александр чувствовал, что ему всё тяжелее и тяжелее идти. Он как будто во сне: хочет бежать, но не может, а до выхода ещё далеко. Останавливается, чтобы достать кастет и надеть на руку. Вслух негромко говорит, не поворачиваясь к незнакомцу, который уверенным неторопливым шагом приближался к нему, наступая или перешагивая склонившихся людей на пути: «Не возьмёшь меня чарами, придурок, потренируйся сначала», – слыша собственные слова как издалека, подходит к большому стеклу, отделяющему от улицы, тёмному и непрозрачному снаружи, и начинает изо всех, сколько смог приложить сил, бить по нему кастетом. После первого удара разбежались трещины, после второго его рука уже вырвалась с мелкими осколками с другой стороны. Александр прибавил скорости в удары, и ещё через несколько, раскрошил довольно большую поверхность, в которую и вывалился.
Приземлившись на тротуар лопатками, решил, что не располагает временем для отдыха, к тому же свежий ветерок несколько вернул его к жизни, но все звуки вокруг слились в единый шум. Он не услышал, как в нескольких метрах, только что поднявшийся, ещё шатающийся на ногах и придерживаемый с двух сторон пожилыми женщинами, друг зовёт его и активно жестикулирует руками, телом и головой, находящимися в некоторой несогласованности между собой. Основной персонаж торопливо поднялся, уронил в урну, стоящую рядом с фонарным столбом, кастет и побежал меж припаркованных автомобилей, через дорогу, ничего отчётливо не видя по сторонам. В его сознание, постепенно отделяясь от общего фона и усиливаясь, пробилось лишь одно: торможение покрышек по асфальту. На последней, из оставшихся перебежать полос движения, он остановился и повернулся в сторону тревожного звука. Перед ним возникли красные полосы в виде