дети, шумно играя резиновым красным мячом с синей полоской. Внезапно мяч прилетел в спину Юны.
– Эй! – тихо возмутилась девушка, оглянувшись.
– Зубастик! Зубастик! – гримасничали местные дети, поднесёнными ко рту указательными пальцами изображая её клыки.
Юна печально вздохнула и пошла дальше. Старушки, что выставляли каждый день скрипучие стулья к зеленым стенам, провожали девушек взглядами. Люди обсуждали последние новости. Атмосфера напоминала большую общагу, все тут друг друга знали с рождения, и новые сплетни шли из уст в уста по длинным одинаковым коридорам от этажа к этажу.
На стене для объявлений управдом вывесил важное сообщение, толпа ринулась к нему. «В воскресенье отключат воду, просьба набрать её заранее».
– Выходной как раз, экономить будем! – развёл руками управдом и направился вверх по лестнице к себе.
– Да что же это такое, как выходной, так воды нет! – сказала Дашка, встав руки в боки.
– Меньше, артистка, в ванной находиться будешь, правила есть правила! – выкрикнула какая-то седая женщина с особым мнением. – В наше время и такой роскоши не было, а сейчас прям всё вам – и вода, и газ.
Ванная, совмещённая с туалетом, на этаже была общая, и Дашкины посиделки по часу мало кому приходились по душе. Даша, не желая спорить, просто фыркнула, топнув ножкой, словно лань, протолкнулась сквозь осуждающую её толпу, громко хлопнув своей зелёной дверью, так что с потолка посыпалась побелка.
– Артистка! Все условия для них создали, а они ещё недовольны, посмотрите-ка на неё! —крикнула ей вслед какая-то пожилая женщина с тростью, смачно плюнув.
– Раз вы все собрались, не забываем в воскресенье на режимную службу! – хлопнула в ладоши жена управдома, что отвечала за идейное просвещение жителей. Женщина манерами напоминала балерину. Ей было слегка за тридцать, волосы она всё время прятала за красной косынкой, из-под которой торчала длинная коса, а на её груди сверкал золотой венок – герб режима. Она жила почему-то отдельно от мужа, на общем этаже, в большой двухкомнатной квартире. Ещё частенько к ней наведывался по ночам заместитель управдома Валерьяныч. Об этом знали все, но молчали.
– Молодёжь это тоже касается! – обратилась она к уходящей Юне. – А то взяли привычку не ходить! Помните, у режима, как и у нашего семейного общества, не бывает выходных.
– Да я приболела в то воскресенье! – крикнула ей Юна, переминаясь с одной ноги на другую.
– Знаем мы, как вы болеете! Режим не обманешь! Нас не станет, кто будет поддерживать дальше наши светлые идеалы?
– Да убогая она, недалёкая! – крикнул, видимо, самый умный из толпы.
Женщины поддержали хмурыми взглядами уходящую юную девушку, неодобрительно помотав головами.
– Вот в наше время не было такого! – кто-то добавил вслед, и все согласились, шумно упрекая молодёжь в нежелании принимать то, что им дал режим.
Юна, пробившись сквозь мокрые простыни,