улицу. – Значит так… вот тебе туда прямо до перекрестка, налево…
– Перекресток, налево, ага, – повторяла Маша, кивая головой.
– Затем, значит, а ну… фу! – бабка снова дернула поводок, собака начала скулить. – Значит, направо… и снова до перекрестка.
– Ага, направо… и перекресток, – Маша продолжала запоминать.
– Там где-то два квартала – и будет эта улица.
– Два квартала, ага, спасибо вам большое!
Маша, повторяя у себя в голове маршрут, взяла чемодан и удалилась, бормоча себе под нос:
– Налево… перекресток, два квартала и направо… а, нет! Налево, перекресток, направо, перекресток… два квартала. А, точно!
Бабушка проводила Машу взглядом. А собачка начала что-то нюхать в земле и копать.
– А ну фу! Мелочь бестолковая!
***
Маша шагала по улице, мимо, шумя, пролетали машины. Серые улицы обрамлялись то большими серо-белыми сугробами, то черными заборами. Где-то иногда шумели сирены. Внутри этого шума Маша пыталась разглядеть названия улиц и номера домов. А чемодан с рюкзаком начинали все сильнее тянуть ее к земле. И вот, казалось бы, когда силы уже иссякли, Маша заметила ту самую заветную вывеску: «Моховая улица». У нее сразу же открылось второе дыхание, и она начала рыскать в поисках нужного ей номера дома. В итоге ее старания оказались не напрасны, и двадцать восьмой дом появился как на ладони. Маша сразу же нашла парадную с нужной квартирой и подошла к железной двери. В этот же момент из парадной выбежали дети, напугав Машу, но она, не теряя хватки, просочилась внутрь. А тяжелая железная дверь, не успев ее придавить, с громким и звонким хлопком, будто выстрел из Петропавловской пушки, захлопнулась за ней.
квартира кищенко
«Ничего себе дворец!» – подумала Маша, войдя через тяжелую железную дверь в парадную, где перед ней открылся удивительный мир.
Стены были усеяны искусными белыми барельефами и горельефами, на одной из стен красовался выполненный когда-то давно пейзаж, а потолок весь был заполнен разными видами лепнин. А где-то вдали виднелась широченная мраморная лестница, ведущая на верхние этажи. Справа от лестницы выглядывала узкая каморка лифта с ламинированными косыми дверями, которая была пристроена в энном году советского периода. Маша зависла в изучении стен и потолков. Такого она от какого-то подъезда точно не ожидала.
Скрипнув дверью, открылся лифт, оттуда вышла молодая пара и, не обратив внимания на гостью, дунув ветром, просочилась на выход. Маша в ту же секунду пришла в себя, заметила открытый лифт и дернулась к нему. Сначала в лифт вошел чемодан, а потом в оставшееся микроскопическое пространство втиснулась и Маша.
«А какой этаж?» – подумала Маша.
Несложный расчет в голове – и Маша нажала кнопку четыре. Двери закрылись, лампа освещения внутри из последних сил поиграла теплым светом, и лифт поехал. Некоторое время шелеста кабины и стропил –