Кира, отложив шитье.
– Ты написала Яну о ребенке? – спросила я, воспользовавшись тем, что Кира затронула тему войны. – И о…
– О Гере? – продолжила Кира.
– О Гере… Ян написал тебе?
– Да, я получила от него письмо, но я не знаю, как ему ответить, – пожала плечами Кира, – не хочу ему добавлять беспокойства…
– Вот и я тоже не знаю, что ему писать! – сказала я. – Как нам быть?
– Я не знаю…
Я попрощалась с подругой и вышла на улицу. На углу Невского проспекта я остановилась в нерешительности: пойти пешком или поехать на трамвае? Валя жила на Васильевском острове, недалеко от художественной Академии. Раньше я, не задумываясь, пошла бы пешком, но сейчас я сильно уставала на работе, и дорога до Васильевского острова мне уже не казалась такой близкой и легкой. Поколебавшись, я все же пошла пешком.
Я выбрала свой любимый путь: до Дворцового моста по Невскому, потом вдоль Невы мимо Исаакиевского собора и Академии. Я шла медленно, вглядывалась в каждый дом, в каждого прохожего. Я не могла понять, что изменилось на моем пути. Улицы и дома были такими же, как всегда, но все же что-то изменилось. В задумчивости я прошла мимо моего любимого Исаакиевского и не обратила на него внимания. Уже дойдя до Академии, я про него вспомнила и, обернувшись, не узнала: в летних лучах солнца купол собора больше не сиял ярким золотом. Я остановилась и, прищурившись от солнца, пыталась разглядеть что случилось с куполом. Купол был болотного цвета. Его покрасили.
Сначала меня захлестнула волна недовольства: что сделали с моим любимым собором?! Потом, подумав, я поняла, что его спрятали от глаз врага.
– Город готовится к боевым действиям, – произнес пожилой мужчина, проходивший мимо меня и заметивший, что мое внимание привлек собор.
– Вы думаете, что немцы придут в город? – спросила я, переводя взгляд на прохожего.
– Пешком может быть и не дойдут, а на самолетах долетят… Без сомнения, – вздохнул он.
– И что нас тогда ждет? – спросила я, мне хотелось поговорить с этим человеком.
Он внимательно посмотрел на меня умными карими глазами, и его морщинистое лицо осветила легкая улыбка.
– Истина, – произнес он.
– Истина?! – удивленно воскликнула я.
Утвердительно покачав головой, мужчина жестом пригласил меня продолжить путь. Он пошел медленно, тяжело опираясь на трость, а я пыталась приноровиться к его темпу.
– Я не поняла, когда Вы сказали про истину, – повторила я.
– Война снимает с лиц все маски и оголяет истинную сущность человека. Ты много нового узнаешь о всех своих знакомых, – ответил он.
– Но мы же все можем умереть! Выжить – это важнее масок! – горячо произнесла я и остановилась.
– Мы все умрем рано или поздно, – спокойно ответил он, – это проще пережить, чем предательство близких…
Я задумалась и молча продолжила путь рядом с моим случайным собеседником.