Вот уж с чем совершенно не ассоциировалось это спокойствие и легкое удивление. Словно прочитав мои мысли, комиссар наклонился, в свою очередь, разглядывая лик покойника.
– Согласитесь, все это выглядит так нереально – и костюм убитого, и его грим, и то, что он, несмотря на то, что, скорей всего, убегал от убийцы, в итоге словно не ощутил ни грамма страха…
Мы обменялись взглядами. Между тем время приближалось к десяти вечера; чтобы зафиксировать наши показания, я пригласил комиссара пройти в офис, где мадам Лево уже приготовила для всех порцию кофе. Я предоставил стол в распоряжение полиции, и, согревшись кофе, мы все оформили без малейших проблем. Ровно в десять-двадцать-пять нас с мадам Лево отпустили восвояси.
– Бог мой, вы видели беднягу Пьеро? – неутешно покачала головой славная женщина, промокая платком припухшие от слез глаза. – Кто бы знал, что ему суждено так ужасно умереть! Ведь для него это был особый вечер – он играл роль волхва в любительском спектакле.
Я ободряюще улыбнулся.
– Комиссар что-то говорил мне о любительском спектакле, но если честно, я не совсем в курсе…
Добрая женщина тут же поспешила меня просветить.
– Дело в том, что «Сады Семирамиды» оказывают поддержку реабилитационному центру, на базе которого не так давно открылся театральный кружок. Наш Пьеро сразу же туда записался. И вот вчера у них была премьера. Пьеро звал меня, даже приносил пригласительные билеты, но я отказалась – мой муж как раз сегодня на работе, а я, признаться, очень не люблю одна возвращаться домой в поздний час. И вот, сами видите, какая злая ирония: мне все-таки пришлось на ночь глядя ехать сюда для того, чтобы увидеть….
Мадам Лево не договорила, горестно всхлипнув.
– Господи, а ведь если бы мой Филипп сегодня был свободен, мы вместе отправились бы на спектакль на нашей машине, и тогда, возможно, бедняга Пьеро остался бы жив! Ведь он от кого-то отчаянно убегал! До сих пор у меня в ушах его задыхающийся голос: «Здесь такое творится!.. Бог мой!» …
Она подняла на меня глаза, безутешно всхлипнув.
– Знаете, мсье Муар, наш Пьеро был великим безбожником, всегда добродушно подсмеивался над христианскими обычаями да праздниками, даже над своей ролью волхва. Что же там такое произошло, что в последние минуты собственной жизни он вдруг вспомнил бога?..
Она прижала обе руки к груди. Я произнес успокаивающую речь на тему «все проходит, пройдет и это», ободряюще потрепал добрую женщину по плечу, простился с ней и поспешил в свой номер в отеле. Сразу по прибытии попытался в очередной раз созвониться с Соней, но на этот раз все попытки оказались безуспешными – любимая упорно не отвечала на мои бесконечно длинные звонки. Как говорится, кто не успел, тот опоздал.
С тоской сердечной я лег спать и до самого утра следующего дня о бедняге Пьеро не вспоминал.
Глава 3. Три волхва
Для посторонних глаз я – суперуспешный москвич, живущий не вылезающий из Парижа; между тем я – самый обычный человек, в общем и целом довольный своей