на диван и начала следить за стрелкой часов, которые висели на стене, как раз напротив дивана. Стрелки двигались очень медленно, как в детстве, когда тетя Тамара уходила на работу и говорила: «Видишь стрелочки, одна большая, а другая маленькая. Когда меленькая стрелочка установится на цифре шесть, а большая на двенадцати, я обязательно приду домой». Веста рано лишилась мамы. Она умерла, когда девочке было восемь лет. Веста уже тогда училась во втором классе, и заботу о ней взяла на себя мамина младшая сестра – тетя Тамара. Тетя Тамара работала, но умудрялась в обед забрать племянницу из школы, привести домой и покормить. На большее времени у нее уже не хватало, разве что только добраться обратно до работы. Веста сама делала уроки, а потом садилась на диван, смотрела на часы и ждала тетю. Надо сказать, что тетя Тамара никогда не подводила ее, всегда приходила вовремя. Но однажды, когда Веста ждала тетю Тамару с работы, большая стрелка переместилась с двенадцати на цифру один, потом на цифру два, три, четыре, пять и шесть. Тети Тамары все не было. С Вестой случилась самая настоящая истерика. Тетя опоздала на час, позднее Веста узнала, что на фирме у тети случился какой-то форс-мажор, и поэтому она опоздала. Когда тетя Тамара открыла дверь и зашла в комнату, Веста от слез уже не могла говорить. Тетя тогда очень расстроилась. Она долго разговаривала с племянницей, объясняла, что Веста уже большая девочка и должна понимать, иногда тетя может задержаться. После этого случая Веста уходила в свою комнату, чтобы не видеть ненавистного циферблата часов, но от этого становилось еще хуже. Она настежь открывала дверь в свою комнату и прислушивалась к каждому шороху на лестничной клетке. А когда слышала звук лифта, ее сердце на мгновение останавливалось, а потом как от толчка, начинало, бешено биться. Это было так давно, но сейчас Веста почему-то вспомнила об этом, и сердце снова громко застучало, напоминая стук часов. Это, наверное, потому, что она очень сильно ждала Максима, и не могла дождаться. Его не было четыре часа. Веста уже потеряла счет времени. И когда она услышала, как открывается входная дверь, выскочила в прихожую встречать его. Веста не знала, что было написано у нее на лице, но, когда Максим взглянул на нее, от неожиданности выронил ключи, которые всегда удачно, без промаха, швырял на тумбочку.
– Ты чего? – с тревогой спросил он, наклонившись за ключами, а когда выпрямился, взял Весту за подбородок и стал рассматривать ее лицо. – Ревела? – с сомнением уточнил он. – Вроде, нет.
Веста вывернулась и сурово посмотрела на него.
– Мог бы позвонить на свой домашний телефон. Я, между прочим, волновалась! – с обидой изрекла она.
Максим удивленно уставился на нее.
– Я и не подумал! Так ты за меня волновалась или за труп? – он уже смеялся. – Мне очень приятно, что ты переживаешь за меня.
– За вас обоих, – нашлась Веста. – За тебя, конечно больше. Вдруг бы тебя полиция остановила, – пыталась она оправдаться. Пусть не слишком много о себе воображает!
– С чего бы это? Я, в отличие от «блондинок»,