за женой Фавония, но вспомнили, что он вдов, и вернулись. В спальню набилось столько народу, что некуда было ступить.
– Где Ацис?
Фавоний открыл глаза без ресниц, застонав, с трудом разлепил обожженные, в волдырях губы. Слабо махнул рукой.
– Там… Убит…
Фавоний метался по постели, кричал: «Не надо туда ходить! Не надо!..» В глотку ему лили Тихую Радость, он хрипел и булькал, отбиваясь, мотал головой, потом обмяк, пустил слезу и, пробормотав: «Ну как хотите, а я предупредил…» – впал в беспамятство.
Бессвязный рассказ шептуна, передаваемый из уст в уста, мгновенно облетел всю деревню. События выглядели так: еще затемно Фавоний с Ацисом ушли в лес за драконом, договорившись действовать сообща и выбрать дракона посговорчивей, – очень уж хотелось обставить Линдора на состязании. Сначала им долго не везло – то поднятый из берлоги дракон оказывался самкой, да еще с новорожденным потомством, то шептунов не устраивала неподатливость зверя – и лишь в четверти перехода от деревни наконец попалось то, что надо. Чтобы миновать Трескучий лес, они взяли от оврага вправо, рассчитывая вывести дракона на тропу через Круглую пустошь, Криволесье и Мшистый Тягун. Тут-то все и произошло. Железный Зверь напал на них издали, разом поразив зашептанного дракона и Ациса, – «Сам как шар и огнем плюется, говорю вам!» – Фавоний же, отброшенный и обожженный огненным ударом, теряя сознание от боли, прополз кустами до леса, и вот он здесь, чтобы предупредить: бойтесь, люди!
Протолкавшись через толпу, Леон сдернул со стены духовую трубку, подхватил пучок стрелок из шипов игольной лианы и выскочил на улицу. Кажется, Хлоя не заметила, и слава Нимбу! Пусть Полидевка угощает кто-нибудь другой, сам он сыт этим по горло. Надоело! Пусть всё это хоть на полдня останется позади – досадная история с битым стеклом, постылое сочувствие соседей, блиннолицая сдобная жена, сварливости необычайной, Филиса со своим замужеством… Он пойдет в лес, и сейчас же. Мужчина должен делать мужское дело, потому что на то он и создан, чтобы снять с женщины часть забот… Надо выяснить, что же все-таки произошло с Ацисом – убит ли? А может, еще и не убит…
Рассказ Фавония вызывал сомнения: где это видано, чтобы лесные звери нападали на тех, кто их не трогает, вдобавок плюясь огнем? Нет таких зверей ни на западе, ни на востоке, и не может их быть. Правда, драконы-самцы во время гона пугают друг друга огненным дыханием, но то не огонь вовсе, а безвредный светящийся газ, и даже дети знают, что никто еще им не обжегся. С другой стороны – ожоги Фавония…
Деревня гудела, словно улей.
На площади сквозь плотные ряды слушателей протискивалась младшая хранительница – послушать спор. Люди ловили каждое слово. Некоторые, чтобы лучше видеть, влезли на тушу спящего дракона, читали издали по губам. Здравомудрый старый Титир, потерявший обычную благообразность, наскакивал на Париса: «Нет и нет! Железный Зверь, конечно, может существовать как условная объективность или, что то же самое, как субъективная реальность, данная нам в чувственное восприятие или, что то же самое,