кибермодельером, происходящим из племени нробо-нробо и являющимся, по совместительству, местным шаманом. За два дня до отлета она разбудила меня в половине четвертого ночи, чтобы зачитать по визиофону выдержки из трудов известного космоэтнографа Маклая Миклухина.
Отважный русский землепроходец посетил Адагрух-Ялатну одним из первых цивилизованных путешественников лет сто пятьдесят тому назад, и первым, среди болот и лесов девственной планеты, не только нашел представителей местных высших приматов, но и установил с ними контакт. Как оказалось, представители здешней расы разумных существ имели своеобразную, но довольно высокую культуру и сложные общественные отношения, приблизительно на уровне земного позднего средневековья с поправкой на местные реалии и физиологию. Несколько осложняла задачу космоэтнографа земноводность аборигенов (Миклухин высадился на планету в то время года, когда адагрухцы 95 % времени проводят в воде), но он с честью вышел из этой ситуации…
Несомненно, труд М.М.Миклухина под названием «В дебрях Адагруха» был более чем увлекательен и спорить с мамочкой я не имела права. Хотя бы потому, что «проглотила» фолиант залпом, увы, еще почти за полгода до описываемых событий, когда авантюрный план только-только начал формироваться в той не лишенной привлекательности коробочке, которая находится под моей основной гордостью – пламенного цвета шевелюрой.
– Ты представляешь, Дозочка: они там все людоеды! Вот послушай, что пишет Миклухин…
Далее последовали такие душераздирающие подробности, изрядно сдобренные пространными комментариями моей чересчур впечатлительной матушки, что от потрясения, совершенно невежливо с моей стороны, я уснула, не дослушав.
Слава Богу, хоть папа, от которого я ждала отповеди едва ли не с самым большим волнением, чем от остальных, не разочаровал меня. Подозреваю, что не обошлось, все-таки, без «артподготовки» со стороны мамы, но он, как всегда, оказался на высоте.
Забежав как-то вечером «на огонек», мой «старик», долго говорил о многом и разном, демонстрировал «стерики» своих внуков (к сожалению, не моих детей и весьма отдаленных родственников вообще), рассказал массу анекдотов, среди которых попадались и не очень бородатые, с аппетитом проглотил мою «стряпню» (в основном из мегамаркета «Ёлки-палки», что через дорогу), расхвалив ее самым неприличным для польщенного «автора» образом… Как я ни напрягалась, ожидаемых слов произнесено не было. Лишь перед уходом, уже поцеловав «дочуру» на прощанье, папка вдруг ухарски махнул рукой и заявил:
– А-а, все равно сделаешь по своему! Только смотри – веди себя прилично…
Словом, когда меня провожали в «Шереметьево-Орбита» не хватало только венков с траурными лентами от скорбящих родственников и товарищей по работе, надгробных речей, угрюмых пропитых могильщиков, а также маячащего в задних рядах памятника в полный рост, прикрытого до поры рогожкой…
3
Стоит ли говорить, что