достал цветные фотографии подсвечника, разложил перед собой; цедил виски и любовался…
…В восемь утра следующего дня Артур уже стучался в дверь Димы Щуки. Тот открыл – нечесаный, заспанный, – молча повернулся и пошел в студию через захламленную… гостиную, с позволения сказать. Артур двинулся следом, споткнулся о пустую бутылку и чертыхнулся. Поцокал языком, рассматривая дыру в крыше, посочувствовал. Он подошел к портрету испанца, деловито упаковал в мягкую бумагу и перевязал шпагатом. Отсчитал деньги и положил на консоль; достал из портфеля бутылку коньяку:
– С днем рождения, Димыч! Расти большой!
– Пошел ты! – буркнул Дима.
– Чудак-человек, – ухмыльнулся Артур. – Ты себе еще нарисуешь, ты же у нас талант. Талантище! А это что? Что-то новенькое? – Он потянул за тряпку, закрывающую мольберт.
– Ничего! – Дима оттолкнул Артура. – Сыро еще!
– Ну-ну. Удачи тебе, Димыч, и еще раз с днюхой. «Природа» Барриа у тебя или загнал? – спросил он внезапно.
Дима пожал плечами, задрал голову и посмотрел на стеклянный потолок:
– Какая еще на фиг природа… Уже уходишь? Счастливо!
«Природа» француза Барриа – бронзовая статуэтка, принадлежавшая в свое время покойной Елене Станиславовне. Дима влюбился в нее с первого взгляда и очень надеялся, что старая дама подарит статуэтку ему – отпишет по завещанию. Но промахнулся, увы. «Природа» попала к Эле, а та продавать отказалась – память, сказала, семейная реликвия, то-се. Арик тоже сильно возбудился насчет статуэтки, выспрашивал, набивался к Эле в друзья, лез напролом. В итоге статуэтка типа пропала.
…От раздумий Диму оторвал кровельщик Вениамин. Он вошел, не постучавшись, встал перед Димой – маленький, корявый, в старом синем комбинезоне, подпоясанном солдатским ремнем, – и сурово потребовал:
– Деньги наперед!
…Артур, не откладывая в долгий ящик, позвонил Арнольду Павловичу и сказал, что картина «Испанец в черном с кружевным воротником» у него и они могут поужинать сегодня в «Английском клубе», отметить сделку, так сказать…
Итальянский подсвечник он выторговал за вполне приемлемую цену, почуяв, что хозяину позарез нужны деньги. Дождался окончания рабочего дня и запер дверь магазина. Он сидел в кабинете и не мог налюбоваться на это чудо. Живьем подсвечник был еще красивее, чем на фотографиях. Ювелирная работа! Листики, гирлянды, каждая завитушка, ангелочки, поднявшие головки и смотрящие на свечи, зеленый необыкновенно красивый мрамор с белыми прожилками – все было прекрасно!
Артур взял лупу на фигурной ручке и принялся в сотый раз в совершеннейшем восторге рассматривать свое приобретение. При этом он бормотал себе под нос арию Германа из «Пиковой дамы»: «Что наша жи-и-изнь? Игр-р-ра! Э-э-э… Кто прав, кто счастлив… Сегодня ты-ы-ы, а завтра я! Пусть неуда-а-ачник плачет! Кляня, кляня свою-ю-ю судьбу!» Стихи были в масть настроению: он, Артур, победитель, а Димыч инфантил, лузер и плачущий неудачник. Что касаемо фигурки Барриа, то