понимаешь, как устроена наша демократия? Великий князь, дума и сенат, политические партии, финансово-промышленные группы Севера и Запада и, конечно, армия и Флот. И это, заметь, я перечислил только самых заметных игроков, а есть ведь и другие. Церковь, например.
Иван замолчал, потому что к их столику вернулся половой с заказанными Лизой кофе и коньяком, и продолжил свой импровизированный брифинг только тогда, когда они снова остались наедине.
– Политический кризис возник, естественно, не по твоей вине. Ты, Лиза, без обид, не та фигура, чтобы нарушить баланс сил. Таких сил, я имею в виду. Однако волею обстоятельств ты оказалась в эпицентре катастрофы и на тот момент была той самой пешкой, которую, приложив некоторые и притом отнюдь не чрезмерные усилия, можно провести в королевы. Ты превратилась в ценный ресурс и одновременно в уникальный инструмент для манипулирования общественным мнением. Так к тебе, собственно, и относились. Но ты не придумала ничего лучше, чем сбежать. В каком-то смысле ты была права, и поступок твой был более чем благородным, я бы даже сказал великодушным по отношению к политическому истеблишменту и Флоту. Все его так и оценили.
– Но! – поднял Иван указательный палец, словно хотел привлечь внимание Елизаветы, которая и без того слушала его как завороженная. – Но ты, Лиза, забыла народную мудрость. Вернее, сразу три. Знаешь ведь, как у нас говорят: дают бери, а бьют беги! Тебе предлагали корону, а ты сбежала. Но ведь свято место пусто не бывает, не так ли? И без тебя обошлись. Страна большая, народу много. Кризис, в конце концов, преодолели, то есть договорились. Понимаешь, о чем я? Договорились! Перетерли, пошли на уступки и компромиссы и достигли консенсуса. Вот только тебе в этой новой архитектуре демократического равновесия места уже не было. Даже хуже. Ты, Лиза, в роли национальной героини в этой конструкции стала лишней. И это не учитывая того, что кое-кто на тебя зуб точил именно за те самые события, которые тебя тогда и вознесли. Ну, а народ, обыватели, общественность… Что с них взять? С глаз долой – из сердца вон. Ты уехала, они тебя и забыли. И все, собственно.
– Все? – переспросила Лиза, совершенно ошарашенная таким поворотом дел. – Так мне что теперь, самоубиться за ненадобностью?
– Ну, зачем сразу самоубиться? – пожал плечами Кениг. – С этим никогда спешить не следует. Физически тебя никто не тронет, хотя могут, конечно, из вредности слить великобританцам. Это ведь ты, как я понимаю, приговорила майора Седжвика?
– То есть, – уточнила Лиза, прищурившись, – стала не нужна, так можно и в расход? Как сопутствующие потери, так, что ли?
– Может случиться и так, – кивнул Иван. – Я не утверждаю, что так именно и произойдет, но определенная вероятность существует. Во всяком случае, я такой вариант сбрасывать со счетов не стал бы. Отсюда совет. Уезжай, Лиза! Денег у тебя достаточно, мир велик. В конце концов, забудут и наши, и англичане. Забудут и оставят в покое.
– Хороший совет, ничего не скажешь! – покачала головой Лиза.
– Хороший, – подтвердил Иван. – Уж поверь! И даю я его тебе только потому, что, во-первых,