Калиныч играет на балалайке, а Хорь напевает свою любимую песню «Доля ты моя, доля!». Общая песня вдруг объединяет их, таких непохожих. А жалобный смысл ее вносит в портрет Хоря новую краску – и он, несмотря на свою практичность, оказывается не чужд мечтательности, и он, возможно, не так безоблачно благополучен, как могло показаться читателю вначале.
Сверхзадача этого вроде бы незатейливого описания двух крестьян ясна: и в том и в другом – неведомые глубины, в которые стоит заглянуть, которым стоит изумиться.
Вместе с тем тургеневские герои – люди, а не боги. Писатель замечает и их слабости. Прочитайте один из лучших рассказов цикла – «Певцы». Его герой, Яков-Турка, обладает удивительным даром – поет так, что всем становится «и сладко, и жутко». «Я, признаться, – замечает рассказчик, – редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь… Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль».
В устроенном мужиками певческом состязании Яшка легко перепевает своего соперника, поющего мастерски, но без души. Заканчивается соревнование всеобщим разгулом, Яков шумно отмечает свою победу и вскоре становится мертвецки пьян. «С обнаженной грудью сидел он на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал и щипал струны гитары. Мокрые волосы клочьями висели над его страшно побледневшим лицом». Тургенев сознательно дает параллель к сцене дневного пения Яшки. Ничего не осталось от былой пронзительности и глубины. Не великий певец перед нами – жалкий, пьяный мужичок. Впрочем, в «Записках охотника» мелькает и другая мысль – мужик пьет с горя (см. рассказ «Однодворец Овсянников»).
Горе, невинные мучения – неотъемлемая составляющая крестьянской жизни в тургеневских рассказах. Его герои поют, шутят, смеются, но гораздо чаще плачут, их жизнь очень трудна, они вынуждены не жить – выживать. Их притесняют, обижают, не дают любить любимых, отдают в солдаты за случайно пролитый шоколад, секут. Постоянное, невидимое страдание разлито во всем их существовании, хотя большинство из них не понимает причины своих несчастий. Сами герои никого не винят. Но виноватый есть, и Тургенев хорошо знает его имя – крепостное право.
И все же сводить «Записки охотника» к антикрепостническому памфлету не стоит. Мы уже убедились, что смысл этих рассказов намного глубже, антикрепостнический пафос растворяется здесь в общечеловеческом, социальные проблемы в вечных. К тому же писатель неоднократно подчеркивает: насколько невытравимо в жизни помещиков растворилось барство, настолько и рабство вошло в плоть и кровь крестьянина. Многие крестьяне с благоговейным трепетом и ностальгией вспоминают времена, когда барин был по-настоящему своеволен и строг, и всякое наказание,