с шейных позвонков: весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах были башмаки на высоких каблуках, приблизительно 4–5 сантиметров, это дает основание предполагать, что Гоголь был невысокого роста. На следующее утро останки были перевезены на простой телеге, под дождем на кладбище Новодевичьего монастыря, где и преданы земле…»
Первоначально на могиле Гоголя был установлен солидный бюст писателя, на котором золотом было высечено: «Николаю Васильевичу Гоголю от правительства Советского Союза». Это очень впечатляло, учитывая год смерти Гоголя – 1852 – и упоминание правительства Советского Союза.
Автором бюста был Николай Томский, тот самый, который сделал и памятник, стоящий на Гоголевском бульваре. Первоначально Гоголевский бульвар, как известно, назывался Пречистенским. В 1924 году вся страна праздновала 115 лет со дня рождения Гоголя. Тогда же один из самых живописных бульваров столицы стал именоваться Гоголевским.
Лишь к 200-летию со дня рождения писателя на его могилу вернули голгофу с крестом – именно так исторически выглядело надгробие Гоголя на кладбище Даниловского монастыря.
Создатель памятника «от правительства Советского Союза» Николай ТОМСКИЙ (1900–1984), который также является автором монумента Гоголю на Гоголевском бульваре и бюста Сталину возле Кремлевской стены, сегодня тоже покоится на Новодевичьем.
Неподалеку от могилы Гоголя мы видим замершую в скорби фигуру молодого человека. Это могила одного из самых ярких режиссеров театра – Евгения ВАХТАНГОВА (1883–1922).
Свой легендарный спектакль «Принцесса Турандот» Вахтангов ставил уже смертельно больным. Из-за болей Евгений Багратионович не мог даже встать с дивана, у него был рак желудка. В невыносимых мучениях, гений создал один из самый жизнерадостных спектаклей мирового театрального репертуара.
На могильном камне на этой же аллее выбито несколько имен «Мессерер». Это семейное захоронение известной московской фамилии.
Рахиль МЕССЕРЕР (1902–1993) – популярная в свое время актриса немого кино, которую на афишах и в титрах обозначали, как «Ра Мессерер». Но в историю она вошла, на мой взгляд, прежде всего как сестра великого танцовщика Асафа Мессерера и мать прославленной балерины Майи Плисецкой.
На страницах своей книги «Я, Майя Плисецкая» балерина вспоминает: «Рахиль. Моя мать. Небольшого роста, круглолицая, пропорционально сложенная. С огромными карими глазами, маленьким носом-пуговкой. Черные, вороньего отлива волосы, всегда гладко расчесаны на прямой пробор и замысловатыми змейками заложены на затылке. Ноги прямые, с маленькой стопой, но не балетные. Было в ней что-то от древних персидских миниатюр. Потому, думаю, и приглашали ее сниматься в кино на роли узбекских женщин.
Снималась она в немых чувствительных фильмах недолго,