ах крыла птицы Феникс» из ушу. Буквы складывались в слова, слова превращались в красивую вязь, похожую на старинное арабское письмо, которым в древности были написаны самые мудрые книги Востока.
По всему было видно, что весь этот процесс нанесения четких, изящных рядов узоров на лист, доставляет ему немалое эстетическое удовольствие. Стило бегало все быстрее и быстрее. Изредка он макал стило в кувшинчик, затем касался им края кувшинчика, осторожно снимая излишки влаги на кончике пера.
И если бы кто-нибудь сейчас заглянул ему через плечо, то, к своему удивлению, обнаружил бы, что Первый записывает сейчас вовсе не суры из священной книги, вдруг нахлынувшие на него в каком-то озарении свыше, и даже не строки хокку, или хотя бы блоггу, а – вполне себе прозаичные будничные заметки, какие обычно пишут в органайзер «для памяти»:
Оптимально: группа 7 чел.
1.Сэм (может влиять на окружающих. Владеет гипнозом. В группе создаст нужную атмосферу)
2.Александр (его отцовская интуиция поможет найти Натана? Умеет читать мысли)
3.Лю (охрана группы, хорошие контакты с вариорами)
4.Ли (подружка Натаниэля, общие девайсы и знание привычек Натана)
5.Василиса (проводник. Все пути для нее исповедимы. Чует людей по волнам настройки)
6.Путешественник (опытный, умеющий выживать в любых условиях) …
Раздался легкий мелодичный, немного шелестящий звук, похожий на осторожный приглушенный гонг. Первый вздохнул и с легким сожалением отложил перо, любуясь начертаниями букв на белом листе.
Судя по звуку – это был Седьмой. У каждого из Советников был свой звук для оповещения о своем появлении.
Первый встал из-за стола, потому что Седьмой уже нарисовался напротив него.
Он был в светлой рубашке и белых брюках, и его появление на фоне стен молочного цвета не было бы таким ярким, если бы не алая бейсболка. Седьмой всегда отличался некоторой экстравагантностью. Его бейсболка, проступавшая красным ярким пятном на фоне светлых стен, смотрелась немного странно и контрастировала со всем, что находилось в этом помещении.
Подойдя к Первому, Седьмой коснулся его руки чуть выше локтя. Первый ответил тем же. Седьмой, бросив беглый взглядом на стол, улыбнулся:
– По-прежнему играешь словами? Не можешь отказаться от этой привычки?
– Что с того? – Ничуть не смутившись, ответил Первый. – У всех есть свои слабости. Придавая мыслям звуковое оформление, превращая звуки в слова, мы можем быстрее воздействовать на эмоции ближнего. Придавая же визуальные формы – воздействуем медленнее, но – на более долгое время.
Затем, снова улыбнулся.
– А говоря по правде, без излишней вычурности, – это великолепное искусство очень успокаивает и является отличной медитацией на формах, цветах и смыслах, – пояснил он.
– Согласись, искусство каллиграфики придает словам и образам гораздо больше глубины и свободы мысли, чем порой в них заключено…
Зазвенели нежные колокольчики. Собеседники заулыбались. Конечно же, это Третий Советник. Его появления нельзя было не узнать. Третий нарисовался перед ними почти сразу же. Так же, как и двое его визави, он был в белом. Длинная белая кандура, а на голове – что-то вроде тюбетейки с затейливым узором красным по белому.
– Я слишком рано? – вежливо осведомился он, усаживаясь в белое кресло, возникшее прямо перед ним.
Первый улыбнулся.
– Ничего. Посиди, помедитируй. Настройся на работу. Ее скоро будет очень много.
– Ты хочешь сказать…
Звуки, похожие на позывные армейской радиостанции: деловитые, короткие, энергичные, хотя и не очень громкие, прервали его на полуслове.
Пятого все приветствовали, привстав и дотягиваясь до его локтя. Пятый, довольно энергичный плотный малый, с почти военной выправкой, одетый в белый китель и брюки, и в белой же пилотке, как у Махатмы Ганди, прошествовал к свободному креслу, возникшему радом с остальными.
Прозвучали еще две короткие мелодии – и два новых гостя присоединились к присутствующим. Второй и Четвертый чаще всего появлялись вместе, друг за другом, словно близнецы. Хотя они вовсе так не выглядели. Второй выглядел старше, круглолицый, в белой косоворотке до колен, украшенной синим узором вокруг шеи, в светлых в легкую полоску штанах. На его кучерявых волосах вместо головного убора было что-то вроде венка из колосков. Четвертый – худощавый, молодой, в белом смокинге с красным галстуком.
Один за другим пришли еще семеро.
Наконец, все 12 Советников были в сборе.
Очертания стен казались намного размытыми, наверно, из-за очень характерного молочного оттенка, – стены были словно подернуты дымкой. Белые полукруглые кресла, по мере прихода новых участников собрания, возникали перед каждым, будто сами по себе, ниоткуда.
Все советники расселись вокруг овального стола орехового цвета с графином, наполненным золотистым нектаром, Советники КБ – так их называли в Мирах, –