ведущую вдоль обрыва к усадьбе.
– Николя! – подбегая к воротам, заорала Этьена, – Николя!!
Ничего.
В наступившей темноте дом казался большим чернильным пятном, пролитым на шевелящееся от звездного света небо.
Этьена бросилась к сараю, распахнула створку двери.
– Помоги!
В глубине сарая смутно обрисовались очертания маленького грузового автомобиля.
– Открывай ворота! – швыряя себя на место водителя, крикнула она Доре, – и садись! Где мы находимся? – когда Жан упал рядом, в каком-то радостном азарте прокричала она.
– Жерве, тридцать километров южнее Марселя.
– Марсель!? – изумленно выдохнула Этьена, – но почему?..
– Потом, – Жан захлопнул за собой дверь и примерился, как бы половчее перехватить у неё руль, – сейчас надо смываться…
– Монт-Розе направо или налево?
– Что? – несколько бесконечных секунд он пытался вспомнить, попадалось ли ему по дороге сюда такое название, – не знаю…
– Где Марсель?
– Там! – Доре, не глядя, ткнул пальцем в темноту сарая.
– Отлично! Стреляй во всё, что движется.
– Успокойся… – перехватив-таки руль, попытался успокоить девушку Доре, – лучше, если машину поведу я. Нет никакой спешки… не знаю, что это было, но оно мертво.
– Нет, – оттолкнула его руки Этьена, – ты уничтожил временную форму. Он создаст новую. Ему только нужно время.
– Что это было?
– Потом!..
Этьена повернула ключ, рванула переключение скоростей и отпустила тормоз.
Грузовичок пулей вылетел из сарая.
Доре отшвырнуло в угол открытой кабины.
Не сбавляя скорости, машина пролетела двор, на повороте накренилась набок, какое-то время катилась на двух колесах, потом с треском выпрямилась и рванула вперед.
От дверцы Жана швырнуло на приборную доску, потом вмяло в спинку сиденья.
– Включи фары! – вцепившись в приборную доску, заорал он.
– Незачем!
Мимо проносились черные бесформенные тени кустов, где-то рядом мерно шумело почти неслышное в истерическом реве мотора море.
– Ты цел! – не отрываясь от дороги, она метнула в его сторону счастливый, сияющий взгляд.
– Куда ты гонишь? – Жан немного освоился, если вообще можно освоиться в бешено мчавшейся по темной дороге вдоль обрыва машине.
– Есть место…
Машина резко вильнула в сторону.
– Стреляй!
На дороге промелькнул Матюрин.
– Стреляй же!
Доре растерянно оглянулся, чтобы успеть увидеть, как старик протянул вперед неправдоподобно длинные руки и почти схватился ими за борт кузова. Тогда он выстрелил, даже сквозь зажмуренные ресницы, ощутив слепящий сноп огня.
Машина резко затормозила.
– Пошли! – Этьена спрыгнула с сиденья, оббежала машину и схватила его за руку, – быстрее.
Под ногами замелькали